утра в здании Московской городской думы на Воскресенской площади (в советские времена – площадь Революции) произошел пожар. Брандмейстер арбатской пожарной команды, осмотрев помещение, установил, что на втором этаже над парадным входом горит неубранный мусор, в который была брошена непогашенная папироса. Характерная деталь быта и нравов того лета, когда у всех на глазах была эта картина вопиющего падения дисциплины и ответственности. Пресса изощрялась в острых и злободневных фельетонах, описывая бездействие органов охраны общественного порядка. Газета «Время» в тот день писала: «Интересно понаблюдать за тем, как живет и работает наш революционный милиционер. Дневная его работа состоит в том, что он ведет оживленные споры на политические темы, лущит семечки, нещадно курит папиросы, изображая из себя джентльмена. На все происходящее вокруг он обращает мало внимания. Вернее, совсем не обращает. Что ему до облепленных безбилетниками трамвайных площадок, что ему до очередей, в которых солдаты почему-то продолжают получать продукты без очереди? Что ему вообще городской обыватель? Он для него тот, кто обязан содержать его, милиционера. Комиссары градоначальства на многочисленные жалобы на милицию отвечают, что все это происходит на почве новизны самого дела. Сначала мы охотно этому верили. Думая, что пройдет месяца два-три, милицию наладят, и нам не нужно будет больше дрожать за свое имущество и за свою жизнь. Прошло полгода. Результаты – худшие. Московское градоначальство постоянно издает чрезвычайно полезные циркуляры, приказы, инструкции. Некоторые комиссары даже лично ездят по ночам по городу, производят дикую стрельбу, делают разносы, вызывая на посты ушедших с них милиционеров. Но эти выстрелы собирают только одних ошалелых с перепугу горожан. Беда в том, что все предписания милиционерами прочитываются, но… не исполняются. Наглядный пример – приказ о недопущении параллельных очередей в магазины, состоящих из одних солдат, таковые очереди милиционеры должны пресекать вплоть до вызова воинского караула. Увы. Куда там. Все это не исполняется. Но это днем. А ночью? Ночью Москва брошена на полный произвол. Разве только на центральных улицах вы заметите одинокую, заблудившуюся фигуру милиционера. Но стоит только свернуть из центра, вас могут тут же ограбить, раздеть, убить, и на ваши крики никто не откликнется. Даже извозчики, на что уж бесшабашный народ, даже они отказываются ездить по ночам на далекие улицы. Кроме того, ни для кого уже не секрет, что теперь Москва наполнилась всевозможными притонами – игорными, кабацкими, наркотическими. По умолчанию считается, что их посетители – все сплошь “буржуи”. Во всяком случае выходящих из таких притонов как раз готовы встретить товарищи-милиционеры или прочие добровольные ночные сторожа. Они тут же назовут вас барином и предложат защиту, разумеется, за соответствующую подачку».

Как видим, ситуация с охраной общественного порядка в Москве в конце лета 17-го была просто-таки аховой. Неутешительной вывод газеты: «Те, кто нас охраняет, сами нуждаются в защите». Всерьез обсуждалась необходимость расформировать часть недееспособной милиции, абсолютно не выполняющей своего общественного долга. Но приступить к этому было трудно, поскольку милиционеры тут же пригрозили объявить всеобщую забастовку. Что ж, любопытная деталь жизни большого мегаполиса, зная которую не удивишься наступившим осенью хаосу и смуте.

Сентябрь

1 сентября Керенский, пытаясь перехватить политическую инициативу, провозглашает страну «Свободной Россией». Эффектный ход призван продемонстрировать достижения Временного правительства, однако это решение вызывает критику. Керенского обвиняют в попытке предрешить вопрос о государственном устройстве России, которое должно быть принято Учредительным собранием.

Л. Д. Троцкий выпущен на свободу и вскоре избирается председателем Петросовета. Обострение политических противоречий. Керенский, чувствуя, что исчерпывает кредит доверия, объявляет о созыве «предпарламента». Совещание представителей левых партий пытается сформировать однородное многопартийное правительство. Большевики после некоторых колебаний отказываются участвовать в работе предпарламента, объявив, что уходят из «очередной говорильни на баррикады».

Выборы в районные городские думы. Низкая явка избирателей свидетельствует об усталости и разочаровании общества в революционном процессе.

01.09

В этот день – 19 августа 1917 года по старому стилю – завершилась предупредительная стачка, организованная большевиками в знак протеста против политики Временного правительства. Публицист Сурмин из газеты «Утро России» подвел итог этого демарша: «Над большевиками, еще так недавно “униженными и оскорбленными” (имеется в виду неудачное июльское выступление с попыткой передать власть Советам), теперь как будто восходит звезда исторического успеха. Армия их сторонников растет в числе, и вино восстания снова ударит им в голову. 400 тысяч рабочих фактически голосовали за них своей стачкой-протестом». 400 000 – это было утверждение газеты «Социал-демократ», хотя скептически настроенные наблюдатели из лагеря меньшевиков и эсеров требовали зачеркнуть, по крайней мере, один ноль в этом числе, просто точности ради… Но даже если активных забастовщиков было и на порядок меньше, эффект все-таки был налицо. Статья Сурмина окажется провидческой, причем предсказания начнут сбываться через несколько дней в связи с так называемым Корниловским мятежом, для подавления которого Керенскому придется обращаться за помощью к Советам рабочих и солдатских депутатов. И это произойдет уже через 8–9 дней.

Поэтому вдвойне весома и интересна аналитика того дня. Продолжим цитату из статьи Сурмина: «Церетели, недавно объявленный на Государственном совещании в Москве вождем революционной демократии, остался теперь в меньшинстве в Петроградском совете. Рабочие и солдаты уже не с ним. Большевики и тут торжествуют, пока, правда, гордо протестуя против угрозы властей применять силу, то есть приняв позу толстовцев – против крови, против “палачей”… Но тут же забывают о гуманизме, обещая поднять алое знамя восстания против правительства. Действительно, в воздухе уже носятся слухи о новом восстании, уже по улицам столицы снова бродят толпы манифестантов с воинственными лозунгами “смерть буржуям”. И лозунг этот твердо подкрепляет своими аргументами Ленин». И тут Сурмин цитирует Ленина по неназванному им, впрочем, источнику: «Власть уже нельзя сейчас мирно взять. Ее можно получить, только победив в решительной борьбе военную шайку». В принципе, все так, все верно. Именно это и произойдет. Никто только не знает пока деталей. Не знает, что катализатором большевизации Советов и курса на вооруженное восстание станет Корниловский мятеж, попытка правоцентристов установить более твердый, по законам военного времени, порядок управления. Керенский в этой ситуации, спасая свое собственное положение, вынужден будет обратиться за помощью к левым, то есть к тем же большевикам. В итоге его попытка столкнуть радикалов, чтобы остаться на плаву, обернется фиаско.

Ну а пока популярной газете остается только увещевать и предостерегать: «Ленин ужасно хочет поторопить историю. Уж очень она его огорчает. Маркс ждал, ждал социальной революции, да так и не дождался, как и Энгельс и Бебель. Все они остались у дверей провозглашенного ими социального рая, но не вошли туда. А большевики надеются войти… В чем символ их веры? Они жаждут мира и