Киру, которая успела запыхаться и остановилась передохнуть. Стараясь дышать как можно тише, они вслушались в темноту. В ночи послышались возгласы, потом хрипло заухали сразу несколько возмущенных птиц. До зверинца было рукой подать.

Внезапно Вовчик уловил вдалеке, среди деревьев, истерическое метание слабого луча от фонарика. Питбуль! И в это же мгновение на них с топотом выскочила из темноты Лида.

– Ребята! Там! Саныч! – в ужасе выкрикнула она.

– Что случилось? – тряхнула ее за плечи Кира.

– Я не знаю! – с внезапной плаксивостью ответила Лида. – Прибежал Питбуль, сказал, его кто-то… ест!

– Фу! – гаркнул в темноте грозный старческий голос.

Вовчик рванул на это «Фу!», девчонки побеждали следом.

Спустя минуту Вовчик выскочил на небольшую площадку, пустую от дорожек и кустов. На этой площадке, кряхтя и сопя, возилось какое-то черное месиво, вокруг которого прыгал луч фонарика. Вовчик, остолбенев, несколько мгновений пытался собрать воедино распадающуюся на бессмысленные пазлы картинку, а потом понял! По площадке катался клубок из двух тел – зверь вцепился в человека! А Питбуль, пританцовывая вокруг с фонариком, тыкал в этот клубок длинной палкой.

Господи! Что? Делать? Почему? Пума? На свободе? Череда вопросов вспыхнула неоном в мозгу.

Тут во всем парке включился свет, и в ослепительном дневном мареве, исходящем от фонарей, стало видно, как огромная песочно-рыжая кошка, урча, терзает девчонку с синими волосами, глубоко запустив клыки ей в плечо.

Саныч не кричал, а хрипел, суча ногами – в глазах его бились ярость и боль. Одной рукой он пытался оттолкнуть от себя навалившегося зверя, другой защищал шею.

– Фу! – орал Питбуль. – Пошла!

Питбуль снова злобно шарахнул палкой по спине обезумевшей пумы. Но вместо того, чтобы испугаться, хищная тварь осклабила клыки и раскатисто рявкнула на Питбуля. Казалось, она готова бросить несчастного Саныча и переключиться на Пашку.

– Дурак, уйди, она и тебя задушит! – крикнула Лида, оттаскивая боевую старуху подальше.

Вовчик выхватил из рук Питбуля палку, Кира вытащила из урны две пустых пластиковых бутылки из-под колы и начала гулко ударять ими друг о друга.

– Пошла! Плюнь! – орали Кира и Вовчик, размахивая палкой и гремя бутылками.

Кажется, пума еще глубже вгрызлась в плечо Саныча – тот застонал так, что у Вовчика все внутренности перевернулись.

– Уходите! – прорычал Саныч, сдерживая крик. – Она и вас сожрет!

– Хрен тебе! Мы ее сейчас замочим! – орала старуха, пытаясь одолеть Лиду и таки кинуться к Санычу и терзавшему его зверю.

Неподалеку послышались голоса, треск рации. По тропинке уже бежали два человека в одинаковой форме, с электрошокерами.

– Отошли! Быстро! – заорали они в унисон.

Вспыхнул и затрещал разряд электрошокера, взвыл несчастный зверь, взметнулась крепкая сетка. За пару мгновений все было кончено – пума, отпустив Саныча, билась и царапалась в сети, пытаясь ухватить любого, кто попадет под хищную лапу, охранники, матерясь, волокли ее куда-то к клеткам. Вовчик и Кира, превозмогая ужас и испуг, тащили несчастного Саныча, словно тряпичную куклу, сквозь кусты обратно к забору.

– Стоять! Куда? – неслись им в спину возмущенные голоса. – Пойдете в полицию, все!

– Хрен вам моржовый! – огрызнулся Питбуль, стараясь не отставать от Вовчика и остальных.

Вовчик словно со стороны наблюдал за тем, как они всей компанией пытались перетащить через забор потерявшего сознание Саныча. Как несли его на руках до машины. Как осторожно укладывали израненное тело на заднем сиденье. Ясным и обжигающим сознание был только ужасный запах крови, исходивший от Саныча. И когда Вовчик забрался на переднее сиденье рядом с Кирой, он вдруг понял, что весь его комбинезон промок и окрасился в красный цвет.

– Тут чехлы белые! – причитала сзади Лида, придерживая полуобморочного Саныча. – Может, что-то подстелить?

– В жопу чехлы, садись! – командовала Кира, заводя Рендж Ровер.

– Давай в ближайшую больницу! – сказал Вовчик.

– Не надо, в больницу! – выдавила сквозь зубы девчонка, цепляясь за Лиду здоровой рукой. – Домой. Хочу. Пожалуйста!

Кира, бросив взгляд в зеркальце заднего вида, зло закусила губу и выехала с парковки на шоссе.

– Ты сдохнешь дома!

– Полиция придет в больницу… Опасно! Вы перевяжете… – пробормотал Саныч и снова отключился.

Закатив глаза, Кира вдавила педаль газа. Вовчик, понимая, что Саныч прав – им сейчас и правда не нужны проблемы с полицией – тронул ее за руку.

– Мы его перевяжем и вызовем врача на дом.

Кира пожала плечами и уставилась на дорогу.

– Предатель! – внезапно воскликнул Питбуль с заднего сиденья. – Это кто-то из нас! Кто-то открыл клетку!

– Что ты мелешь? – повернулся к нему Вовчик.

Питбуль приблизил к нему перекошенное старушечье лицо, повращал блеклыми глазами и прошептал зловеще:

– Это сказала трубка! Я слышал! Среди нас предатель!

13. УМЕРЕТЬ НЕЛЬЗЯ ОСТАТЬСЯ

Пашка негодовал. Он больше не верил никому. Он ходил туда-сюда мимо дивана, на котором лежал Саныч, и с подозрением взирал на трех растерянных человек, которые не сводили взглядов с подросткового тела, перевязанного бинтами. Саныч спал – в аптечке, которую Вовчик по приезду нашел в шкафу на кухне, кроме пары мотков старых бинтов обнаружились какие-то обезболивающие лекарства, в ампулах. Лида, глянув на срок годности, сообщила, что лекарства просрочены. Тем не менее, все решили, что хуже уже не будет, и Лида сделала Санычу инъекцию. Тот, и без того слабый, сразу же уснул. Пашка на всякий случай припрятал пустую ампулу – чтобы потом, при первой же возможности, найти Интернет и погуглить, действительно ли какой-то там «Баралгин» – обезболивающее!

Вовчик и Кира сидели, облаченные в старые выцветшие халаты. В ванной, скрипя и постанывая, работала стиральная машина. Лида, чей комбинезон при транспортировке Саныча практически не пострадал, осталась в униформе, и теперь скрючилась на подоконнике, в ужасе покусывая ноготь и глядя на укрытую одеялом девчонку.

Взрослые! – презрительно думал Питбуль. Они всегда имеют секреты. Кто-то из них крыса! Жирная противная крыса. Пошел против своих. Ради чего? В чем причина?

– Не мельтеши, а, бабуль! – скривился Вовчик и попытался усадить Питбуля в кресло. Питбуль вырвался и остановился посреди комнаты.

– Сам не мельтеши! Где ты был, когда его пума жрала?

– Да сто раз уже обсудили – мы вообще были в другой стороне. И Лида тут ни при чем. Это дебилы, которые пуме таблетки дали, клетку не закрыли. Хватить параноить.

– Рассказывай! – презрительно шамкнула старуха и, наконец, опустилась на стул. Сцепила костлявые пальцы и обвела всех подозрительным взглядом из-под седых кустистых бровей.

– Ты лучше еще раз расскажи… про трубку! – протянула Лида растерянным голосом. – Ты точно понял, что там тебе сказали? Возраст, все-таки… сам понимаешь, ты мог чего-то не расслышать.

Пашка хмыкнул. Тоже мне, нашла к чему придраться – возраст! Уши у него хоть и в морщинах, но почутче некоторых!

– Все я расслышал. Трубка сказала – среди нас предатель.

Питбуль внимательней вгляделся в Лиду – с чего эта сисястая вертихвостка решила подвергнуть сомнению его слух? Рыльце в пушку? Открыла зверя, а теперь увиливает?

– Это провокация, – подала голос Кира. – В Сортировочной