Бреннан встал, пристально посмотрел на священника.

– Ты действительно изменился, – сказал он. – Сержант Сквидфейс знал, когда справедливость и честь нужно ставить над жесткой системой правил.

– Капитан, иногда я теряю веру в свою душу. Иногда я ощущая себя столь же негодным священником, как ты – послушником Дзен, по твоим же словам.

Бреннан внезапно улыбнулся.

– Боб, я иногда думаю, что оба мы виновны в том, что каждый из нас кидался своим дерьмом.

Отростки у священника затряслись от смеха.

– Ты прав, – сказал он.

– Ладно – Хризалис чем-то со мной поделилась на исповеди, что свято и чем я не могу с собой поделиться. Но я могу сказать тебе, что ты просмотрел источник информации. – Он сделал драматическую паузу. – Ее соседи, Даниель, – сказал отец Сквид. – Ее соседи снизу.

Когда отец Сквид тяжело поднялся на ноги, выражение лица Бреннана оставалось озадаченным.

– А теперь прошу простить меня, мне нужно готовиться к десятичасовой мессе.

Завтрак прибыл, когда Джэй вылезал из душа. Он вытерся полотенцем, озадачился, что можно было бы сделать с мокрыми повязками на ребрах, и влез в одежду, которую ему одолжил Тахион. Рукава были коротковаты, и штанины брюк не закрывали два дюйма бледных белых лодыжек, но в остальном костюм вполне подходил. Вот только он был кирпично-красного цвета.

Когда Джэй вышел из ванной, Тахион сидел перед принесенным обслугой подносом и намазывал маслом тост. Блэйз, вытянувшись в кресле, смотрел вверх и хихикал. Тахион одарил его суровым взглядом.

– Блэйз, и как тебе понравилось кататься на багажной карусели?

Мальчик помрачнел:

– Нет, я чувствовал себя дураком.

– Тогда, во имя Идеала, подумай о своих манерах, – сказал ему Тахион, – или я попрошу г-на Экройда снова телепортировать тебя в аэропорт Атланты.

– Не могу, он такой забавный, – пожаловался Блэйз. – Ну прям фрукт.

– Это – моя одежда, – твердо указал Тахион. Он осмотрел Джэя. – Что до меня, я думаю, это – прямо разительное улучшение.

– Я – за ребенка, – сказал Джэй. Блэйз выглядел удивленным. Затем он ухмыльнулся. Джэй выбросил палец, поймал мальчика на прицел. Блэйз вздрогнул.

– Оп-па, – сказал Джэй. Он улыбнулся. Блэйз – вслед за ним. Зашвырнуть парня через пол-Атланты – это привнесло чудо в их отношения.

– Он и без твоей подначки порядочный плут, – пожаловался Тахион.

– А, он в порядке, – сказал Джэй, придвигая стул к тележке с завтраком. – Для такисианина.

Он поднял серебряную крышку со своей тарелки и как волк набросился на яйца бенедикт[30]. Они были не так хороши, как в «Козырных тузах», но он был слишком голоден, чтобы ругать их. Хирам, во всяком случае, говорил, что у Джэя пластмассовый вкус.

Тахион изящно вытирал губы салфеткой, а Джэй сметал остатки желтка куском тоста, когда раздался стук в дверь. Тахион встал.

– Кто там?

– Палач. Откройте. Не могу ждать весь день.

Тахион взглянул на Джэя.

– Впусти его, – сказал Джэй. – Рэй крут, но здесь он ничего не сможет сделать ни мне, ни тебе, ни парню. – Он сделал жест Блейзу.

Инопланетянин кивнул и открыл дверь. Палач, одетый в облегающую белую униформу, обрисовывающую каждый мускул и сухожилие его тела, заглянул и вступил в номер. Откинутый капюшон открывал лицо, которое выглядело собранным из запчастей.

– Начальство сказало, что мы должны держаться подальше от всякого политического дерьма, – надменно заявил Рэй Тахиону.

– Вам повезло. Иначе бы я выпорол твою задницу. Слишком уж ты много, я думаю, ошивался вокруг Брауна. И что-то из этого могло произойти.

Губы Тахиона напряглись.

– Говори, зачем пришел, Рэй, – сказал он правительственному тузу. – Твои мнения по политическим и моральным вопросам меня нимало не интересуют.

– Грег хочет тебя видеть, – сказал Билли Рэй.

– Не питаю ответного чувства, – сказал Тахион.

– Ты с ним увидишься, – сказал Рэй с кривой усмешкой. – Грег сказал, что у него есть предложение, которое он хотел бы обсудить.

– Мне нечего обсуждать с сенатором.

– Испугался? – осведомился Рэй. – Не беспокойся. Я тебя поддержу, если хочешь. – Он пожал плечами. – Придешь ты или нет – мне по барабану. Но если нет, то пожалеешь. – Туз в белой одежде оглядел номер: окна разбиты Черепахой, телевизор уронил Хирам, на диване – пятно от мочи. – Чертовски веселая была, должно быть, вечеринка, – сказал он Тахиону. – Док, кто-то должен научить тебя прибирать за собой. Здесь бардак.

Он уже направился к двери, когда его окликнул Джэй:

– Эй, Пал.

Рэй обернулся, его зеленые глаза опасно вспыхнули:

– Я – Палач, жопа.

– Палач Жопа, – повторил Джэй. – Дай-ка вспомню. Сколько у тебя таких забавных костюмов?

– Шесть или восемь, – с подозрением ответил Палач. – И что?

– Должно быть, чертовски неприятно испачкать его кровью, – сказал Джэй.

Рэй зыркнул на него:

– Не стой у меня на пути, шамус[31], – сказал он, – или ты это узнаешь из первых рук. – Он ушел, хлопнув дверью.

– Шамус, – сказал Джэй. – Он в самом деле назвал меня шамусом. Господи, прям убил. – Он обернулся к Тахиону: – Пойдешь?

Маленький человек выпрямился:

– Должен.

Джэй вздохнул:

– Я и боялся, что ты скажешь что-нибудь подобное.

Бреннан высадил Дженифер за квартал от «Хрустального дворца» и проехал мимо. Судя по таинственной записке, предупреждающей насчет «Хрустального дворца», это был самый простой путь проверить наличие соседей, о которых говорил отец Сквид. Дженифер проведет разведку в своей призрачной форме, затем вернется и расскажет Бреннану, свободен ли путь.

Бреннан проехал мимо «Хрустального дворца» и свернул в переулок, где был служебный вход. Заглушил мотор и в ожидании возвращения Дженифер включил радио.

Новости из Атланты были повеселее, чем прошлым вечером. Оказалось, что новость о кончине Джека Брауна сильно преувеличена. Он все еще жив. Туз Золотого Мальчика снова спас его.

Цепь мыслей Бреннана внезапно прервал рев мегафона, заставивший его замереть за рулем.