– В машине, это полиция. Выходите с поднятыми руками! Вы обнаружены. Выходите с поднятыми руками!

Бреннан посидел за рулем еще мгновение, быстро перебирая в уме и наполовину отвергая планы побега. Через ветровое стекло он увидел трех приближающихся полицейских. Двое в форме держали направленные на него пистолеты. Третий, шедший на шаг позади, был Мэйзрик.

Он поднял руки вверх, затем медленными отчетливыми движениями открыл дверь и вышел из машины. Он стоял в ожидании, лицо его ничего не выражало.

– Не можете держаться в стороне, не так ли? – спросил Мэйзрик.

– Как там Кент? – ответил Бреннан.

Какая-то тень легла на лицо Мэйзрика.

– Все еще немного трясется, но лучше.

Один из тех, что в форме, открыл заднюю дверцу, другой тем временем держал Бреннана на прицеле.

– Это он, – возбужденно сказал первый. – Убийца Лучник. – Он размахивал кейсом Бреннана с луком.

– Держите засаду у «Хрустального дворца» в ожидании, что убийца вернется? – сказал Бреннан.

Мэйзрик пожал плечами:

– Вроде того.

Бреннан с отвращением покачал головой. Так вот что означала записка. Черт побери.

– Хорошо, – сказал первый патрульный. – Руки на крыло. Ноги назад и расставьте.

Бреннан опустил руки и повернулся, выполняя приказ. Он двигался не слишком быстро, и полицейский толчком расставил ему ноги и нагнул. Обыскав, обнаружил нож в ножнах на лодыжке.

– Порядок, повернитесь. – Когда Бреннан выполнил команду, коп ухмылялся. – Мы его поймали, о господи, мы поймали большого злого самосудчика. Руки за спину, большой парень.

– Заткнись, Крис, – устало сказал Мэйзрик, когда Бреннан повиновался. Пока патрульный надевал на Бреннана наручники, он продолжал тем же усталым монотонным голосом: – Вы имеете право хранить молчание…

Бреннан ничего не говорил, не оказывал никакого сопротивления. С окаменевшим лицом он проследовал к патрульной машине, скрытно припаркованной в переулке за поворотом.

Тахиона в самом деле трясло, когда он отворил дверь спальни, яркие волосы прилипли ко лбу от холодного пота. Похоже, он готов был отдать назад завтрак. Даже Блэйз, который болтал и шутил с Джэем, взглянув своему деду в глаза, почувствовал, что пора заткнуться.

– Г-н Экройд, пройдемте сюда, пожалуйста, – сказал Тах. – Мне нужно с вами поговорить.

Джэй пожал плечами и встал. Брюки обнажили лодыжки. Следуя за Тахионом в гостиную, он пострался их оправить.

– Чего хочет Хартман? – При этом он обшарил взглядом тележку гостиничной службы в поисках чего-либо съестного.

– Г-н Экройд, мне потребуются ваши услуги.

– Конечно, – сказал Джэй. – Скажите какие.

Тахион поднял вверх руку.

– Не спешите соглашаться. То, что я окажусь у вас в долгу, может и не перевесить того, что я попрошу.

Джэй нашел ломтик апельсина.

– Господи, давай к делу. Ох уж это цветистое такисианское дерьмо. – Он надкусил апельсин и высосал сок.

– Хартман меня шантажирует. Я отказался удовлетворить его требования, но нужно время. День, самое большее два, и все будет кончено. Хартман проиграет номинацию. – Тахион надолго замолк, лицо помрачнело, и все говорило о том, что он сверх меры устал. – Ты можешь дать мне это время, – заключил он наконец.

– Точнее? – подгонял Джэй. – Точнее?

– Нужно удалить из Атланты одного человека. Обычные средства нам недоступны.

Все причудливее с каждым днем, подумал Джэй.

– Зачем? – спросил он. – И кто этот парень?

Тахион отвернулся от него. На боковом столике стоял бокал, наполовину наполненный бренди. Он схватился за него, как тонущий за спасательный круг, и осушил в один глоток.

– Давным-давно, – медленно проговорил он, все еще повернувшись спиной, – меня спас от смерти человек, который был мне ангелом и дьяволом попеременно.

Дьяволы и ангелы – это то, что надо, будто недостаточно тузов и наемных убийц.

– Вот дерьмо, – сказал Джэй, вскидывая руки.

– Это тяжело для меня, – проскулил Тахион. Он уставился на пустой бокал, повертел его в руках. Затем стал торопливо рассказывать: – В 1957-м меня завербовало КГБ. Это было совсем нетрудно. Я тогда все готов был отдать за выпивку. В любом случае годы шли. Я оказался куда менее полезен, чем они надеялись. Они от меня отстали, и я подумал, что свободен. А в этом году человек, который меня курировал много лет назад, снова вошел в мою жизнь и потребовал долг. Он здесь. В Атланте.

Джэй глазел на него. Чопорный инопланетный принц, работающий на Советы – наибезумнейшая вещь из когда-либо им слышанных. Он бы меньше удивился, если Тахион признался, что он на самом деле эльф.

– Почему? – только и умудрился сказать.

– Хартман, – ответил Тах. – Он подозревал о существовании того монстра. Теперь Хартман его отыскал и знает о нашей связи.

– О связи? – сказал Джэй.

– Он – учитель Блэйза.

– Дьявольщина. – Джэй сел. Он не знал, смеяться ему или плакать. Возможно, смеяться; всегда следует иметь в виду привычку Таха к слезам.

– Это именно та палка, которую Хартман искал, чтобы погонять меня, – провозгласил Тахион. – Может, я попаду в тюрьму, г-н Экройд. Но прежде я увижу, что его остановили.

– Вы хотите, чтоб я зашвырнул парня подальше.

– Да. ФБР и секретная служба уже предупреждены. Они прочесывают Атланту в поисках Джорджа.

– Вы все еще комми? – с натянутым лицом спросил Джэй.

Д-р Тахион схватился за повязанный на шее платочек и выпрямился в полный рост.

– Я? Подумайте, г-н Экройд.

– Так, – сказал Джэй. – Вашу мысль понял. – Он встал. – Ну ладно. Для меня это давняя история. Пошли, забросим комми куда-нибудь.

Тахион важно одарил его легким кивком и направился в спальню.

– Блэйз, – позвал он.

– Вы ему сказали? – удивился Джэй. – Я имею в виду, он знает?

– Конечно. Подойди, дитя, – сказал он Блэйзу. Подросток бросил на него злобный взгляд, но Тахион его не заметил. – Хочу дать тебе возможность попрощаться с Джорджем.

Капитан Анжела Эллис затушила в переполненной пепельнице сигарету и немедленно закурила другую. Она расхаживала взад-вперед перед стулом, на котором сидел Бреннан, в ее походке явственно сквозило разочарование.

– Как вы думаете, сколько вы сможете молчать? – спросила она Бреннана.

Бреннан впервые за двадцать минут прямо взглянул на нее:

– Вечно, – мягко сказал он.