– Господи! Почему вы сидели в машине перед «Хрустальным дворцом» в десять ноль пять сегодня утром? Каковы были ваши отношения с Хризалис? Это вы ее убили?

Бреннан отвернулся, лицо безмятежное, очевидным образом лишенное каких-либо чувств и эмоций.

Сидящий в глубине комнаты Мэйзрик прочистил горло:

– Прошу прощения, капитан, но я не думаю, что он что-либо скажет.

Эллис вихрем налетела на него:

– Кто-то должен что-нибудь сказать! Какой-нибудь идиот проболтается, что мы поймали Йомена, убийцу Лук-и-стрела, и здесь, у сержанта за столом на входе, соберется сотня галдящих репортеров, полдюжины федеральных агентств пришлют своих агентов, чтобы узнать про это дело.

– Насколько я знаю, – мягко сказал Бреннан, – нет ничего незаконного в том, чтобы сидеть в машине. И нет ничего незаконного в том, чтобы носить с собой лук со стрелами.

– Так вы утверждаете, что невиновны? Утверждаете, что вы – не тот Йомен?

Бреннан ничего не сказал, и Эллис набросилась на него.

– У вас нет удостоверения личности, и вы подходите под описание человека, которого разыскивают как дезертира из армии Соединенных Штатов.

– Это поверхностно, – сказал Бреннан.

– Достаточно, – рассудила Эллис, – для того, чтобы задержать вас до прибытия федералов с досье дезертира. Где есть и отпечатки пальцев.

– Как хотите, – сказал Бреннан и устремил взор в бесконечность. Эллис загасила сигарету, затем смяла пустую пачку.

– Ладно, – сказала она. Открыла дверь комнаты для допросов и позвала стоящего снаружи патрульного. – Заприте его в камеру. Может, несколько часов в клетке развяжут ему язык.

Коп кивнул:

– Ладно, давай, крутой, двигайся.

– Я не думаю, что это хорошая идея… – начал было Мэйзрик, но Эллис пригвоздила его взглядом и он замолчал.

Коп провел Бреннана через крольчатник допросных и офисов, затем вниз по лестнице в общую камеру. В ней было с дюжину заключенных по тяжким делам, которые ожидали либо залога, либо оформления еще каких-нибудь бумаг. Они образовывали угрюмую группу, выглядящую крепкой.

Открывая дверь и жестом приказывая Бреннану войти, тюремщик ухмыльнулся.

– Парни, встречайте знаменитость. Его имя было во всех газетах, – сказал он. – Слышали про Йомена, самосудчика с луком и стрелой? Он перед вами. – Он еще раз хихикнул, захлопнул дверь и зашагал по коридору.

Бреннан чувствовал их тяжелые взгляды и приготовился к неизбежному. Ждать пришлось недолго.

– Ну, стреляй, – сказал кто-то из глубины камеры. – Мне он не кажется слишком крутым.

– Выглядит как котенок, – сказал кто-то другой. – Отбери у него лук и стрелы, и останется котенок.

Раздался низкий, осторожный смешок. Мужчина, который высказался первым, направился ко входу в камеру, где стоял, опершись на прутья, Бреннан. Это был большой, круто выглядящий натурал с покрытыми татуировками руками и не однажды перебитым носом. Второй был меньше Бреннана ростом, но крепкого телосложения. Он был лыс, а лицо его покрывала сетка шрамов. Они приближались к Бреннану с двух сторон, а остальные обитатели камеры подались назад.

– Ну просто киска, – сказал первый. – Кис, кис, кис. У нас для тебя кое-что есть.

Бреннан наблюдал без всякого выражения. Когда те оказались в пределах достижимости, он повернулся вбок и внезапно выбросил правую ногу, попав коротышке в пах. Тот повалился, издал булькающий звук и скорчился на полу. Бреннан схватил оставшегося за руку и швырнул его лицом на прутья, которые были в двери камеры.

Дверь, на которую налетел головорез, затряслась. Его левая рука прошла между прутьями. Бреннан схватил его за руку, рывком завел ее обратно в камеру, так что она оказалась зажатой между двумя прутьями. Когда треснула кость, тот взвыл. Бреннан ухватил его за сальные волосы и прижал головой со всей силы. Она прошла сквозь прутья не без того, чтобы отодрать изрядный кусок кожи и одно ухо.

Вой стал громче, и Бреннан обернулся к другим заключенным.

– Ну, кто-нибудь еще? – спокойно спросил он.

Раздались отрицательные бормотания, затем высокий женский голос произнес:

– Как насчет меня?

Толпа бандитов расступилась, как Красное море, и раздался благоговейный удивленный шепот, вызванный тем, что из задней стены камеры возникла обнаженная Дженифер. Она подбежала к Бреннану и обняла его руками.

– Вдохни поглубже, – сказала она, когда они начали проваливаться сквозь пол камеры.

Ничего похожего Бреннану еще не доводилось испытывать, это было почти что похоже на смерть. Они провалились сквозь пол и приземлились, легкие, как перышки, на пол комнаты под камерой.

Бреннан вынырнул из объятий Дженифер и быстро огляделся кругом. Было темно и тихо. Похоже, они оказались в чем-то вроде хранилища дел.

– Давай посмотрим, нет ли здесь для тебя какой-нибудь одежды, – сказал он Дженифер, но та не ответила. Она выглядела ошеломленной и истощенной и, когда он коснулся ее руки, лишь обернулась и взглянула на него. Он внезапно осознал, каким усилием для нее было превратить его в дух. Его масса превышала все, что ей приходилось дематериализовывать.

– Ты в порядке? – спросил он.

Дженифер кивнула, но даже это, казалось, для нее было слишком большим усилием. Она, спотыкаясь, опустилась на пыльный пол. Он склонился над ней. Она дышала долгими неглубокими вдохами. Пульс был слабый, нитевидный.

Она, очевидно, нуждалась в медицинской помощи, но Тахион, единственный врач, которому Бреннан доверял, находился в Атланте. Во всяком случае, горевать времени не было. Надо было двигаться. Нужно было найти, где укрыться, и восстановить силы. Нужно было убежище.

Их преследовали.

Джэй заглянул в боковое зеркало такси.

– Кто-то за нами, – сказал он.

– Что? – Тахион обернулся и подозрительно уставился через заднее стекло на следующую за ними по пятам «Вольво».

Джэй дотронулся до его руки.

– Полегче. Он опытен. Так вы его никогда не заметите. Шофер, – детектив полез в бумажник, – вот еще пятьдесят, если сумеете оторваться от серого «Доджа», сзади через три машины.

– Конечно, шеф, – ухмыляясь, сказал водитель.

Джэй порылся в бумажнике, нашел десятку и три по одному и выдохнул ругательство. Взятка там, взятка здесь, и скоро все это складывается в реальные деньги. Он показал банкноты Тахиону. Инопланетянин заворчал и, достав деньги, сунул их, наклонившись вперед, в карман рубашки водителя. Таксист нажал на газ, и машину со скрипом повернуло налево. Тахион лег Джэю на колени.

На переднем сиденье широко ухмыльнулся Блэйз.

– Прям как в Париже. К’джидад.