Ожидаемое взятие Москвы и предвкушение скорой победы над Советским Союзом оставляли немного места для сомнений в ином исходе «крестового похода против большевизма». Добровольческие формирования для вермахта готовились в рамках «движения европейских добровольцев», получившее распространение и в оккупированных, и в так называемых нейтральных странах. Так была создана, например, «Дивизия испанских волонтеров», больше известная как «Голубая дивизия», а на фронте под Ленинградом — как 250-я пехотная дивизия вермахта, или «Легион французских волонтеров против большевизма», ставший в Московской битве 638-м пехотным полком 7-й пехотной дивизии 4-й армии вермахта.

Падение Москвы в плане «Барбаросса» рассматривалось как «решающий успех». Этот ожидаемый триумф стратегии «молниеносной войны» призван был демонстрировать «неотразимость» немецкого оружия, бессмысленность сопротивления вермахту.

30 сентября из района Шостки в полосе Брянского фронта перешла в наступление 2-я танковая группа, 2 октября из района Духовщины 3-я танковая группа и из Рославля 4-я танковая группа — в полосе Западного и Резервного фронтов.

Так начались оборонительные операции советских войск в битве под Москвой.

Контрудары Западного фронта, нанесенные по прорвавшимся немецким дивизиям 3 и 4 октября, осуществлялись малоподвижными и слабыми группировками, без достаточной артиллерийской и авиационной поддержки и не дали ожидаемых результатов. 7 октября 19-я и 20-я армии Западного и 24-я и 32-я армии Резервного фронтов были окружены в районе Вязьмы. Это еще более осложнило положение Москвы. Непосредственно в районе столицы стратегических резервов, способных ее прикрыть, не было. Окруженные войска сковали 28 вражеских дивизий, из которых 14 до середины октября не смогли высвободиться для дальнейшего наступления. Часть советских воинов погибла на поле боя, часть вырвалась из окружения, часть попала в плен, остальные влились в партизанские отряды.

3 октября немецкие подвижные соединения заняли Орел, 6 октября — Брянск и расчленили войска Брянского фронта, часть из которых тоже оказалась в окружении. Через образовавшиеся разрывы противник устремился на Тулу и Москву. По решению ГКО главным рубежом сопротивления была определена Можайская линия обороны, протянувшаяся от Можайска до Калуги. В течение всего одной недели сюда были стянуты резервы Ставки, ряд соединений и частей Северо-западного и Юго-западного фронтов, московские дивизии народного ополчения. Еще одна линия обороны создавалась непосредственно на ближних подступах к Москве.

Москва стала прифронтовым городом. С 20 октября в городе и прилегающих к нему районах вводилось осадное положение. Оборонительные мероприятия проводились при активном участии населения Москвы и населения области. В течение нескольких дней только в Москве было сформировано 25 отдельных коммунистических и рабочих батальонов (по одному в каждом районе), сведенных в четыре стрелковые дивизии. Всего за первую половину октября Москва дала фронту 50 тысяч воинов. 450 тысяч человек, большинство из них были женщины, строили оборонительные сооружения на подступах к Москве и в самом городе. Москву опоясали противотанковые рвы, лесные завалы, металлические ежи. Была создана надежная противовоздушная оборона.

Благодаря упорному сопротивлению советских войск октябрьское наступление гитлеровцев не достигло цели. Войска Красной армии выстояли, Москва стояла, как неприступная крепость. Генерал Понтер Блюментрит, начальник штаба 4-й армии, один из авторов знаменитых мемуаров «Роковые решения», написанных в американском плену в 1946–1947 годах и изданных в 1958-м, вспоминал: «С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось, и напряжение боев с каждым днем возрастало… Все это было для нас полной неожиданностью. Мы не верили, что обстановка могла так сильно измениться после наших решающих побед, когда столица, казалось, почти была в наших руках».

Хотя в октябрьских боях гитлеровцы понесли большие потери, но от захвата Москвы не отказались. Приближалась зима, а цели плана «Барбаросса» не были достигнуты. К Москве они стянули новые подкрепления, перегруппировали силы. В течение 16–18 ноября наступление на Москву возобновилось. Однако вместо быстрых оперативных прорывов и стремительных обходов, как планировалось, главные силы 3-й и 4-й танковых групп были втянуты в затяжные бои и темпы их наступления снижались. Гитлеровцам приходилось отражать контратаки стрелковых, танковых и кавалерийских соединений. Все попытки противника окружить какую-либо советскую дивизию успеха не имели. Чтобы овладеть каждым последующим рубежом, противнику приходилось организовывать наступление заново.

Более того, 12 ноября советские войска перешли в наступление под Тихвином, продолжавшееся до 28 декабря, а с 17 ноября по 2 декабря вели контрнаступление под Ростовом-на-Дону и 29 ноября освободили город. (В те дни автор этих строк пребывал свидетелем его освобождения.)

В дневнике начальника Генерального штаба сухопутных войск генерала Франца Гальдера за 27 ноября 1941 года имеется примечательная запись о положении в вермахте: «Наши войска накануне полного истощения материальных и людских сил. Мы стоим перед угрозой суровой зимы. Необходимо до середины января подготовиться к неожиданным переменам погоды. Наибольшие трудности в этом отношении ожидаются к северу от Москвы».

Наступление на Москву группы армий «Центр», предпринятое 16 ноября 1941 года, к 5 декабря полностью провалилось. В конце ноября — начале декабря гитлеровцы прорвались к каналу Москва — Волга в районе Яхромы, форсировали реку Нара севернее и южнее Наро-Фоминска, подошли к Кашире с юга. Но уже 27 ноября в районе Каширы и 29 ноября севернее Москвы войска Западного фронта нанесли сильные контрудары по его южной и северной группировкам.

2 декабря разведывательный батальон 258-й пехотной дивизии достиг пригорода Москвы, и вроде бы его командир, как утверждается, в хороший бинокль увидел Кремль. Но утром следующего дня несколько советских танков и наспех созданная группа солдат и вооруженных рабочих выбили немцев с этого рубежа. 3–5 декабря последовали контрудары 1-й Ударной, 16-й и 20-й армий в районах Яхромы, Красной Поляны и Крюкова. В эти же дни ударная группировка 33-й армии во взаимодействии с 5-й армией отбросила противника за реку Нара. 50-я армия с усиленным 1-м гвардейским кавалерийским корпусом отбила атаки противника севернее Тулы.

5 декабря закончился оборонительный период битвы под Москвой.

Войска противника были окончательно обескровлены и полностью утратили наступательные возможности.

В то время в резерве советского командования оказалось восемь свежих армий, вновь сформированных в Московском, Архангельском, Приволжском и Северо-Кавказском (в районе Сталинграда) военных округах. Эти резервы были скрытно сосредоточены в исходных для наступления районах. В ноябре — декабре 1941 года лишь частично, а в январе 1942-го полностью их задействовали в наступлении под Москвой и на других направлениях.