нечто подозрительное, будто он принадлежит к другому животному виду.

Люди просты. Они спят, едят, занимаются сексом, смотрят телевизор. И без конца говорят о себе, о своих талантливых детях, умной кошке, замечательной семье. В редкие моменты, когда это не делают, ждут возможности вновь начать есть, спать, трахаться…

Анри — другой, анализу не подвластный. Чего добивается, не понятно. Воюет с Богом, только неясно «за» или «против». Зачем-то решил превратить 2013 год в рубеж человеческой истории. Отныне всяк неподсуден, что бы ни совершил. Твори что хочешь…

Забавно! Раз такой порошок существует, значит, нынешняя ситуация была уже предусмотрена? Ишь, как интересно всё устроено у Всевышнего. Хотя что мы знаем о Нём? Конечно, славный парень, но его вкусы удивляют. Обожает запах всесожжения вонючих внутренностей животных. Ему угодны жертвы, кровь, мучительная смерть праведников. Чужие пристрастия говорят о многом. Может быть, созвездия разбегаются от чего-то страшного, появившегося вначале. И убегают от этого ужаса уже пятнадцать миллиардов лет.

Интересно, угодны ли Анри всесожжения и жертвы?

Андрей перестал метаться и нетерпеливо поднял руку:

— Можно вопрос?

— Задавай.

— Ну, найдём мы этот порошок. Разведём с водой. Напоим семь миллиардов людей…

— Очередь будет, — заметил Вадим.

— Можно организовать выпуск минеральной воды в бутылках. Назовём «Святой источник», — невесело предложил Максим. — Если добавить в состав сорок процентов спирта, то прилично заработаем.

Но Андрея было не сбить.

— Подожди, дело не в этом. Так или иначе напоим. Апокалипсис отменят. И что получится?

— Что?

Андрей стиснул спинку скамейки, словно желал её придушить. Его глаза закрылись, по мышцам горла прокатилась конвульсивная судорога, будто голова задумала отделиться от тела, он коротко засмеялся странным, пугающе незнакомым смехом. И начал быстро говорить, спеша произнести нечто крайне важное:

— Люди заново начнут искать баланс между добром и злом. Старые договоры между странами потеряют силу. Будут искать новых союзников, но обнаружат лишь врагов. Народ невзлюбит выбранных президентов. Вспыхнут массовые забастовки, беспорядки, даже революции. Все против всех. Правителей станет злить вечно недовольное население, которое примутся травить с помощью ядовитых лекарств и всевозможных эпидемий. Желающим эмигрировать выдадут пособие на отъезд, только отвалите. Зато привезут миллионы беженцев, которым заплатят за то, что приехали. Переселенцы возненавидят давших им приют. Чтобы их ублажить, примутся менять культуру, традиции, мораль.

Ольга изумлённо посмотрела на философствующего прия­теля:

— Не знала, что увлекаешься политикой.

Андрей застыл. Его ладонь блуждала по деревяшке скамейки, изучая невидимый узор, а голос стал настолько глубок, что казалось, он говорил из-под земли.

— Дальше больше. Размножатся террористы. Они будут подкладывать взрывчатку, давить прохожих грузовиками. На улицах, в театрах, в магазинах начнут обыскивать на предмет спрятанных на теле бомб. Под каким-нибудь предлогом введут чрезвычайное положение и закроют границы. Налоги увеличат, и люди станут рабами, вкалывающими за еду и кров. Банки выгонят клиентов, деньги отменят. Введут тотальный контроль.

— Это всё? — спросил барон.

— Нет, ещё Бога запретят…

Ольга подумала, что кто-то из потустороннего мира всё-таки смог сюда проникнуть и теперь голосом Андрея озвучивает свои возражения плану барона. Вряд ли это мелкий бес или ангел-диссидент. Скорее кто-то весьма могущественный…

Наверное, Анри тоже это понял. Потому что вдруг заговорил с Андреем на «вы»:

— Извините, но для меня главное, что Конец Света отложат и у человечества появится время исправиться.

Тихий скульптор вдруг взъярился:

— И как вы используете отсрочку? Развяжете еще пару

войн? Уничтожите треть населения? И заслуженно дождётесь нового Конца Света? Ну-ну.

Все притихли, переводя взгляд с одного спорщика на другого.

Барон только было собрался что-то сказать, как Андрей вдруг сник и, как ребёнок, потёр глаза кулаками. Смущённо улыбнулся:

— Сам не знаю, что со мной, нафантазировал что-то дурацкое. Извините.

Барон облегчённо похлопал его по плечу:

— Не обращай внимания. В этом странном месте и кузнечик может начать анализировать финансовые рынки.

Ольга заметила, что шеф вновь говорил на «ты».

На самом деле слова, озвученные приятелем, верны. Зачем отсрочка? На фига козе баян? Людей не исправить. У Ивана-дурака даже конь — дебил.

Барон, похоже, решил закончить неожиданное обсуждение перспектив цивилизации. Он ласково посмотрел на скульптора. И, словно по команде, хорошо сложенная белка забралась на кипарис и приказала голосом человеческим:

— Закончили диспут!

Она быстро двигала челюстями, между острых зубов вспыхивали зелёные искры.

— Что у неё во рту? — спросил Андрей неизвестно у кого.

— Изумруд, — сообщила белка. — Крупный и очень прочный. Думают, я Щелкунчик. Хочешь погрызть?

Андрей потёр виски:

— Это только я слышал?

Ольга дёрнула приятеля за руку:

— Уймись, — шепнула она. — Лучше остаться живым, чем быть правым.

Гром где-то очень далеко разорвал тишину, как ветхую тряпку. Затем глухо заворчал, теряя остатки ярости, и отправился скандалить за горы. Солнце осветило мокрые вершины. Птицы, знатоки прогноза погоды, принялись звонить отбой в разнообразные колокольчики.

Барон возобновил свои речи:

— Гроза прошла мимо. Буря бушует в другом месте. Нас не зацепило, и это хорошо. Интересует, что будет через много лет? Случится новый Конец Света или нет? Поживём — увидим. Если не возражаете, предлагаю сосредоточиться на слове «поживём».

— Кто-то уже пил раствор пепла? — спросила Ольга, чтобы переключить всеобщее внимание от смущённого приятеля.

Барон на мгновение замялся, затем ответил:

— Утверждают, что Авраам и Лот однажды отведали. После чего вдруг совершили, мягко говоря, странные поступки.

Максим кивнул:

— Лот пьяный спал с дочерями, Авраам подложил жену в постель фараону…

— Вот именно, — поддержал барон. — И Господь их не наказал. Наоборот, вменил в праведность.

— Понятно. Это многое проясняет.

Барон улыбнулся:

— Есть и другой пример. Принято считать, что на Тайной вечере Иисус Христос угощал апостолов своей кровью. Но они же не вампиры. Учитель напоил их раствором пепла, что сразу сделало обычных людей святыми. Чувствуете закономерность?

Максим оживился:

— Точно. Об этом известно из писем апостола Павла. Он не был приглашён на знаменитый ужин и желчно критиковал участников вечеринки, мол, вместо настойки пепла красной телицы лучше было бы употребить кровь Христа.

— То есть в действительности пили «Пепеловку», — заметила Ольга.

— Да. Христианская традиция рассказывает о чаше Грааля с остатками крови Иисуса. Считается, что она способна изменить человека. На самом деле это христианский вариант легенды о «пепле».

Вадим заговорил:

— В Коране самая большая сура названа «Корова». Там приводится рассказ об особом жертвоприношении специально подготовленного животного. — Он сделал паузу. Поскольку никто не возражал, продолжил: — Знаете, как в индуизме описывают Бога Шиву? Он вечный и бесконечный, не подвластный времени, вездесущий и лишённый формы, свет и тьма, и ПЕПЕЛ покрывает его тело…

Барон сжал ладони:

— Радует ваше вдохновение. Что же получается?

— Что?

— Всем религиям заранее был указано противоядие от Конца Света. И мой план строго в русле Всевышнего замысла.

Ольга поняла, что Анри еще продолжает дискуссию с невидимым оппонентом.

Из скопления тумана к скамейке приблизился призрачный старик в широкополой шляпе и потёртой кожаной куртке. Умные древние глаза разглядывали барона и его спутников сквозь хитрый прищур. Узкие, спрятанные в глубокой морщине губы зашевелились. Что-то сказал.

Ольга расслышала: «…что было, то и будет… перезагрузки случались не раз… кровь на детях