Невидимка дивное существо. Взялась откуда? Кто такая?

— Ты кто? — вспыхнула королева. Да, хороший вопрос. Архимаг обернулся наконец и мигом сунул остроухую за спину, пряча. Я покачал головой. Увиденное один раз скрывать напрасно.

Вот и невидимка со мной солидарна — выскочила из-за спины и уперла руки в бока.

— Я чудесная и несравненная Рюинэль Крин, артефакторка, муза, эльфийка, прислужница Высших демиургов, фаворитка герцога Деяна Розена. А ты кто? — осведомилась с презрением, будто обращалась к букашке.

Уши королевы покраснели. Она взмахнула веером, лихорадочно затрясла им у лица и обратилась к архимагу:

— Что это за недоразумение?

Он в гневе тихо скрежетал зубами. Остроухая вела себя возмутительно. Но архимаг глядел на нее не так, как на других. Снисходительно, с толикой чуткости. Их связывают нити, сказала бы шаманка.

— Рюинэль Крин посланница богов, — процедил архимаг. — Она окажет содействие нашему народу в это тяжкое время.

Остроухая выше задрала подбородок, победно улыбаясь. Королева сощурила голубые зенки с подозрительностью, созерцая черный плащ невидимки.

— Каким образом содействие?.. Фаворитка…

Архимаг прочистил горло.

— Я обратился к богам за помощью. Откликнулась Богиня любви и прислала свою послушницу. Возможно, Ее могущество… гм… немного неправильно меня поняла.

— Прошу прощения, но какой тогда в ней толк?

— Самый что ни на есть! — вступилась остроухая. — Сытый любовными утехами архимаг — хороший и рассудительный архимаг. А ему, между прочим, надо скорее принять верное решение, что делать с тем, что горы рушатся.

Рушатся? С той стороны, где я висел, виднелись лишь бескрайние морские просторы. Скиамонту совсем не здоровится? Живее давайте, Ваше Величество, отвлекайте архимага, и я унесу Кринтару. Без Эклера Скиалир исцелится, вздохнет на полную грудь!

Королева подхватила юбки и рванула к парапету. Да что там эдакое?

— О боги… — ужаснулась она и обернулась к архимагу. — Нам скорее нужно сделать то, что мы планировали.

— Полностью с вами согласен, Ваше Величество. Поторопимся. — Он открыл портал, пропустил вперед королеву и невидимке на прощание бросил: — Срочные дела государственной важности. Прошу меня простить.

Едва они скрылись в голубых всполохах, остроухая растерянно откинула назад рыжие волосы, выругалась себе под нос и поспешила к спуску с крыши. Теперича, когда тихо и пусто, я обогнул башню, разминая затекшие тросы.

Туманная дымка скрадывала часть гор, но то тут, то там откалывались каменные куски, обнажая мрачные дыры, съезжали вниз, пропадали где-то за кронами высоких деревьев.

Будто горы не горы вовсе, а древний песчаный замок. И он — единственная хрупкая преграда от жутких ратрхов.

Ратрх сожри! Они ведь не переберутся через горы?

Сердце зашлось диким стуком в панике. Взрослые драконы ратрхов не боятся, ведь те летать не умеют. Зато из-за них с голодухи хвост откинешь — на землю сесть не дадут.

Не, не, Скиамонт не разрушится. Чего бы он с бухты-барахты? Столько кмефрунов стоял и понемногу потрескивал, а тут — бах — и рухнет? Нет, нет. Но поторопиться надо.

Под прикрытием тумана я понесся вниз, ловко отцепляя и закрепляя тросы, быстро строя зигзагообразный путь и пролетая между окнами. Притормозил перед створками кабинета архимага — не удержался. Кто-то мелькнул внутри. Тем более там тужил мой крикун-семицветник, оставленный вчера по привычке. Я мысленно попросил развернуть усики вривунку-семицветницу, которая свисала на цепочке с моего уха и обычно терялась в волосах. Едва я прижался спиной к нагретому камню и превратился в слух, тросы заныли.

«Да скоро отправлю вас отдыхать, когда проберусь в замок, лишь дайте чуток послушать!»

— По-моему, у нас нет времени обсуждать посланницу, — горячился архимаг.

— Ты с ней делил постель?

Стакан с громким стуком приземлился на стол.

— Уговора о хранении верности у нас не было, милая.

— Знаешь, за десять лет я ни разу не пожалела, что не приняла твое предложение. Ведь ты хорош только для постели. А в таком деле найти замену просто.

— Ищи. А теперь давай повторим основное. Весь резерв выливаешь почти до конца, оставляешь только на портал до ритуальной залы. Все свои артефакты убираешь, приходишь ко мне в одной сорочке, без украшений, без ничего.

— Я поняла, — сухо ответила королева.

Зашуршала ткань.

— Копию свою всему обучила? — с усмешкой в голосе осведомился архимаг.

— Так и быть, полежит в королевских покоях, сославшись на недомогание от отравления. — Она прицокнула языком.— Представляешь, в столь тяжкое время кто-то решил избавиться от королевы мерзким ядом, но она, сильная духом и телом, обязательно выживет.

Ритуалом королева намерилась отвлекать архимага? Как она будет в двух местах одновременно? И на ритуале, и Кринтару забирать? Я почесал затылок. Ай, ратрх закуси! Нечего висеть и гадать. Пора за артефактом лететь. Не то еще опередят меня.

Я поступил так же, как в прошлый раз: прокрался на самый нижний этаж, усыпляя по дороге ползучих гадов, добрался до кладовой, что находилась рядом с залом источника, обманул магические ловушки новыми защитными амулетами от шаманки, и просочился туманом в каменную кладку.

— Давай, я помогу! Скажи, как ты вливаешь энергию источника в нее?

Голос королевы? Разве она не пошла раздеваться для ритуала?

— Вот так делаете… — отвечал артефактор.

Пока их всего двое, я нахрабрился и раздробил стену.

Прежде чем вывести армию в лес порталом, мне необходимо подчинить Натерсию. Как нельзя кстати с горами начала твориться несуразица — и магичка прекратила оттягивать неизбежное.

Не теряя осторожности, я спешно подготовил ритуальный зал. Большинство предметов — бархатные полотна с рунами, гроздья бус из местных кристаллов, миски с грунтом, песком, камнями Фрелората, огненные фигуры над ними — сплошная бутафория, лишь ради помпезности, оглушающего впечатления, спектакля в один акт. Хотя можно ограничиться лишь ритуальным ложем.

Натерсия выплыла из личного портала, ступила босыми ногами на дорожку из лепестков сакундры и направилась к гранитному камню, у которого стоял я с глубокой чашей — в ней густое зелье, что дурманит рассудок и ослабляет. Тусклый свет магических светильников отразился на коже женских рук — я нахмурился.

К огромному сожалению, мне не удавалось создать кожу точь-в-точь такой текстуры, как человеческая. Я часами, бывало, разглядывал образцы под светильниками, размышлял, как приблизить свои творения к характерному узору людских клеток.