Потом он поднял голову, и стало видно, что покрасневшие глаза его горят диковатым огнем: будто избавившись от занавесей взрослости, они превратились в бездонные колодцы страдания, накопленного с детства.

– Я так ждал вас. – В голосе его слышался упрек. – Все думал, ну когда же вы приедете?

– Как ты мог знать об этом?

– Отец сказал. – Фредди улыбнулся. – Он говорил, мы с вами увидимся еще прежде месяца Голодных духов[73].

Заметив, как побледнела Ширин, Задиг знаком попросил его замолчать.

– Нет-нет, продолжай, – настояла Ширин. – Что еще он сказал?

Фредди ответил не сразу.

– Отец повелел вместе с вами ехать на Гонконг, чтобы на его могиле зажечь жертвенник в память о нем и маме.

Первое впечатление Захария от Сингапура было огорчительным: издали поселение выглядело этакой просекой в джунглях. Да и вблизи его облик не особо улучшился: выбравшись из шлюпки, что доставила с “Лани” к шаткому бамбуковому причалу, Захарий ступил на слякотную набережную Боут-Ки.

Однако город, больше смахивавший на рыбацкую деревеньку, был отнюдь не сонный. Едва сойдя с причала, Захарий очутился в толпе, которая вынесла его к открытому перепутью под названием Торговая площадь, окаймленному салунами, конторами шипчандлеров и брокеров, лавками, цирюльнями и прочими заведениями.

Углядев вывеску “Завтрак”, он зашел в харчевню, где спросил чай и бараньи котлеты, и в ожидании заказа взял газету “Сингапурские вести”, оставленную кем-то из посетителей. Взгляд его упал на заметку, начинавшуюся словами “Кое-где в городе розничная цена лучшего бенгальского опия поднялась до восьмисот пятидесяти испанских долларов за ящик”.

Захарий ошалело откинулся на спинку стула. Он-то надеялся сбыть свой опий по семьсот долларов, и то если повезет. А тут нежданно-негаданно такая удача!

Спешно заглотнув котлеты и запив их чаем, Захарий вышел из харчевни и уже по-новому взглянул на залитую солнцем площадь. Неужто в этом затрушенном городке дают столь высокие цены? Прям не верится.

Кто-то, тронув за локоть, вывел его из задумчивости:

– Доброго дня, мистер Рейд.

Резко обернувшись, Захарий увидел господина, с которым вчера познакомился на палубе “Лани”. Имя этого человека, одетого в тот же светлый полотняный костюм, не вспомнилось.

– Я Фредди Ли, – сказал он, протягивая руку.

– Здравствуйте, мистер Ли. – Захарий ответил рукопожатием. – Какая приятная неожиданность.

– Почему – неожиданность? – неулыбчиво возразил Фредди. – Сингапур город маленький, э? Вы его уже осмотрели?

– Нет еще, я только сошел на берег.

– Так давайте я устрою вам экскурсию. Много времени это не займет.

Захарий мешкал, прислушиваясь к интуиции, которая противилась сему предложению, но Фредди добавил:

– Не опасайтесь, ла. Вскоре мы с вами станем попутчиками.

– Вот как? Вы будете пассажиром “Лани”?

– Да. Господин Карабедьян, мой крестный, предложил разделить с ним его каюту. Вместе с вами я отправлюсь в Китай, ла.

Захарий успокоился.

– Хорошо, мистер Ли, я не прочь осмотреться.

Он зашагал рядом с гидом, обращавшим его внимание на достопримечательности: вот отель “Лондон”, основанный мсье Гастоном Дютронкуа, вон там виднеется портик церкви Святого Андрея, а еще дальше – губернаторский особняк.

– Посмотрите вокруг, мистер Рейд. Взгляните на красивые новые здания. Не упустите из виду корабли в гавани. Знаете, почему они здесь? Потому что Сингапур – свободный порт, где не платят налоги и пошлины. Откуда же город берет деньги?

– Просветите, мистер Ли.

– Опий, монополия британского правительства, оплачивает все: отель, церковь, губернаторский особняк. Все это зиждется на опии.

Вскоре улицы, ставшие у́же и грязнее, подсказали, что европейская часть города осталась позади. Дорога превратилась в петлявший вверх по холму разъезженный проселок, вдоль которого тянулись хижины и лачуги. Здесь было людно от индусов и китайцев не слишком достойного вида.

Захария кольнуло недоброе предчувствие, и он замедлил шаг.

– Благодарю вас, мистер Ли. Пожалуй, мне пора обратно на корабль.

Фредди ничего не сказал, но только кивнул, словно кому-то подав знак. Оглянувшись, Захарий увидел двух дюжих парней, медленно шедших следом. Он понял, что угодил в какую-то ловушку, и резко остановился.

– Не знаю, что вы затеяли, только имейте в виду: при себе у меня нет ничего ценного.

– Зачем обижаете, э? – усмехнулся Фредди. – Ваши деньги мне без надобности, мистер Рейд.

– А что вам нужно?

– Чтоб вы повидались с моим другом, ла. – Фредди показал на дом неподалеку.

– Зачем?

Ответ был короток:

– Он так хочет, вот и все.

Они подошли к дому, Фредди открыл дверь:

– Милости прошу, мистер Рейд.

Захарий шагнул в темное нутро и после яркого света улицы на мгновенье ослеп. Промаргиваясь, он встал на пороге, однако сразу учуял густой сладковатый запах опийного дыма. Но вот глаза немного обвыклись, и Захарий разглядел большую сводчатую комнату с лежаками вдоль стен. Окна были закрыты ставнями, крохи света просачивались сквозь щели в черепичной крыше.

В углу булькал котелок, возле которого хлопотали двое мальчишек – один помешивал варево из опия-сырца, другой опахалом раздувал угли. Увидев гостей, один мальчишка подошел и снял с них башмаки. Захарий ощутил глинобитный пол, холодивший босые ступни.

– Сюда, мистер Рейд. – Фредди подтолкнул его в дальний конец комнаты, где возле стола с восьмиугольной мраморной крышкой расположились два лежака на высоких ножках. Растянувшись на одном из них, он пригласил и Захария: – Прошу, устраивайтесь удобнее.

Натянутый как струна, Захарий присел на край лежака.

– Чаю, мистер Рейд?

Возник мальчишка с подносом, но Захарий даже не взглянул на него.

– Это всего лишь чай, ла. – Фредди взял чашку и подал Захарию. – Уж позвольте принять вас как подобает, мистер Рейд. Два года назад мы и не думали, что вот так вот встретимся.

Захарий не сразу вник в смысл последней фразы, но потом чуть не выронил чашку.

– Что значит, черт возьми, два года назад?

– Вы все еще не узнали меня?

В потемках Захарий скорее догадался, чем увидел, что собеседник улыбается.

– Не понимаю, к чему вы клоните, мистер Ли, – тихо сказал он. – Мы только вчера познакомились на палубе “Лани”.

– О нет, мистер Рейд, это произошло на другом корабле, ла. Может, вам будет легче вспомнить, если я назову вас Зикри-малум?

– Я в толк не возьму, о чем вы! – Захарий еще больше напрягся, таращась сквозь тьму.

– Постарайтесь, и сразу все вспомните, – рассмеялся Фредди. – “Ибис”, э? Мистер Кроул, первый помощник, его каюта. Нож вспоминается? Вас хотят зарезать или, может, чего хуже? Но тут кое-что случается, помните? Кто-то входит, э?

Точно в кошмарном сне перед глазами Захария вдруг возникла яркая картинка: сильная качка, в каюте первого помощника он уперся руками в переборки, над ним навис Кроул, в кулаке его зажата страница, вырванная из судового журнала… “Мне на это плевать, Рейд… клал я, что вы мулат… какой есть, такой есть, мне без разницы… ты – мне, я – тебе, баш на баш, без дураков… иногда заглянете ко мне в каюту…” Сверкает нож, злобный рык: “Не родился еще тот ниггер, что заякорит Джека Кроула…”

– Вспомнили, Зикри-малум? – Фредди зажег лампу и поднес ее к своему лицу. – Теперь понимаете, кто я такой?

Не столько лицо, сколько движения – быстрые, расчетливые, точные – убедили Захария, что перед ним тот самый узник с “Ибиса”. Вот и тогда он, вооруженный ганшпугом, возник, словно призрак, в дверях, чтобы свести счеты с Кроулом,