Как утверждал Елисеев, язык хордингов не имел никаких знакомых корней среди земных языков. Но был несложен в изучении. Поисковики уже знали по полсотни слов, но для свободного общения этого, конечно, мало. И сейчас все с нетерпением ждали, когда Елисеев составит базовый словарь, чтобы можно было выучить его.

На следующий день прибыли посланники племен самаден и ванаден. В переводе — «верхний стан» и «нижний стан». Их земли лежали далеко к югу (к полуночи — по-местному), где леса и горы уступали место лесостепи. Повторился ритуал приветствия посланцев Трапара с подношением даров. В отличие от своих северных (полуночных) соседей самадены и ванадены владели вполне приличными табунами лошадей и привели с собой десять прекрасных скакунов.

Эта порода лошадей была не очень высока и могуча, но коренаста и вынослива. В хозяйстве хординги использовали другую породу — больших гривастых битюгов, способных тащить груженую повозку многие километры. Вернее — многие версты.

Кроме лошадей поисковикам преподнесли два лука с колчанами стрел, топоры из хорошей стали с вытравленными на клинках узорами, круглые щиты, расписанные в два цвета. А также островерхие меховые шапки с загнутыми полями. Еще — вино, соленое и копченое мясо, лепешки из злака, здорово похожего на рожь.

Как и остальные, представители племен пили во славу Трапара, выражали бурную радость в связи с появлением его посланников и говорили, что с ними хординги наконец сумеют вернуть утраченные некогда земли и тогда сразу станет все замечательно и прекрасно!

Немного освоившие местную речь поисковики воспользовались случаем расспросить гостей о житье-бытье, вытаскивая все мало-мальски интересные сведения.

Хординги, польщенные вниманием, с удовольствием рассказывали о себе, о соседях, о дальних землях, о которых слышали от заезжих купцов.

Именно из их уст впервые прозвучали слова «империя», «магия», «нелюдь».

Уже вечером, после того как проводили гостей, Макс Таныш, обсуждая услышанные новости, глубокомысленно заметил:

— Кажется, мы здесь застрянем надолго! Очень надолго!

Навруцкий

День начался со звонка из КГБ.

— Мы вычислили четырех человек, так или иначе причастных к ковбоям. Данные перешлем файлом. Но «станок» и тех, кто с ним работает, пока не нашли.

— Влиятельные шишки? — уточнил я.

— Да так. Торговец средней руки. Возможно, его просто используют в качестве перевозчика или прикрываются им. А вот один вроде бы связан с колумбийской мафией. Хотя у Интерпола на него мало данных.

— Что со «станком»?

— Ищем, — несколько недовольным тоном ответили с той стороны. — Но в неактивном режиме его найти сложно. Ваши парни побывали в десятке мест с аппаратурой и ничего не обнаружили.

— А вы не наследили, часом?

На той стороне сделали паузу, потом также недовольно произнесли:

— Не должны. Но тут гарантий дать нельзя. Мы даже не знаем, против кого работаем. Так что, кто смотрит со стороны — не поймешь. Одно точно — службы Испании и Алжира ничего не заметили. Будем работать дальше. Никуда они от нас не денутся!

Я сдержал язвительное замечание относительно места, куда могут уйти ковбои, и попрощался. По большому счету поиск ковбоев — наше дело. А с госбезопасности взятки гладки. Хотя, если вдруг вся эта история вылезет наружу, в дураках окажемся мы все.

* * *

Второй звонок был от Кумашева. Сева уточнил несколько деталей, из чего стало ясно, что зарубежная резидентура КГБ уже стонет от «левака», хотя работает на совесть.

Сам Кумашев предлагал активировать поиски путем давления на кого-то из опознанных. Чтобы выйти на их связи и засечь «станок».

Самодеятельность Севы надо было пресечь на корню. Что я и сделал в несколько фривольных выражениях. Сева все понял и не обиделся.

Может быть, в другой обстановке я бы и дал добро на акцию, но сейчас это делать бессмысленно. Мы просто еще ничего не имеем. А наглый наезд только заставит ковбоев лечь на дно. Или вообще уйти в другой мир.

А там совсем глухо. Орешкин со товарищи купаются в лаврах помощников местного бога и собирают первичную информацию. Никаких сведений о «варягах» с Земли не нашли. Сканеры молчат. Аборигены несут дары, бьют поклоны, трясут топорами и зовут посланцев божьих на войну.

Сейчас даже начать свободный поиск нельзя, нет ничего. Ни карты района, ни данных о цивилизации, ни догадок относительно местонахождения ковбоев.

По большому счету результат почти недельной работы — полный ноль. Так я и сказал Глебу, вернувшемуся из поиска.

— Ну на кого-то ведь вышли! — возразил тот. — Нашли другой мир! Начали работу!

— Время! — напомнил я. — Сколько уже ковбои шастают туда-сюда и что они там делают? Мы ничего не знаем!

— Это тебе не прогулка в прошлое и не визит на Бакар. Незнакомый мир, никакой информации и старт с нуля! Тут как бы не месяцами поиска пахнет!

— Вот, кстати! — сменил я тему. — А как твои успехи?

Глеб потупился. Его группа играла в салки-догонялки с пропавшим и вроде бы вновь обнаруженным блоком. Как только поисковики вышли в указанное время, блок тут же скакнул в глубь на пару веков. А потом еще на три, но уже в другую «сторону» временной шкалы.

Может быть, активность временного континуума заставляла блок скакать, а может, что-то еще. Как бы там ни было, но Щеглов с парнями прыгали вслед за блоком. И с каждым прыжком возрастала погрешность обнаружения. Так что мало было попасть точно во время, надо было потом попасть точно на место.

А прогулка по землям древних веков — это не променад по Арбату. Даже если нет людей, есть дикие звери, есть болота, чащобы, горы, реки. Есть холод и зной.

Поисковики буквально сбивались с ног. На пятый день поиска я в приказном порядке велел работать не больше двенадцати часов в сутки.

Из-за этого аппаратура переноса потребляла просто неимоверное количество электроэнергии, и на городской подстанции, наверное, Комитет кляли на все лады. Но и только. Сделать они ничего не могли, любая попытка ограничить подачу энергии привела бы к отправке инициаторов глупости в места не столь отдаленные на срок до десяти лет с конфискацией имущества.

— Ищем, — одним словом ответил Глеб. — Дважды влипали в переделки, уходили чисто, но кого-то там подранили.

— Это где? Вернее — когда?

— Пятый век нашей эры и первый до нашей.

Мы пользовались стандартным летоисчислением, но нулевую точку отсчета эры брали по факту, а не по пресловутой дате рождения Христа. Ибо точно знали, что в нулевой год нашей эры этого события просто не было. Как не было очень многих событий до и после этого, описанных в учебниках истории.