В этом счастье всех сделанных руками вещей. Исполнять свое предназначение. Еда искренне радуется, когда ее едят.

После ужина подали кофе, и бургомистр стал расспрашивать гостя о ходе расследования и прежних его приключениях. Трацезора – королевство тихое, пасторальное. Здесь не так часто что-то случается, и его жители не слишком избалованы волшебством.

Жюдаф вежливо отвечал на вопросы хозяев дома, ведя при этом будто двойной разговор – с самими людьми и их тенями. За каждым словом он слышал астральное эхо, в каждой фразе видел подтекст, второй смысл.

У бургомистра они почти совпадали. Градоначальник Смутжека оказался человеком простодушным – что на уме, то и на языке. Зато его супруга щебетала вроде и о пустяках, о вкусе кофе и зефира – а Жюдаф слышал в ее ауре совсем иные вопросы, намеки и откровенно неделикатные предложения. После одного из них он даже бросил на бургомистра сочувствующий взгляд – но ничего не сказал.

- Благодарю вас, кофе очень хорош, - утер губы салфеткой Жюдаф. – И у меня будет к вам маленькая просьба. У вас сохранился хотя бы один гребень? Мне нужно провести несколько экспериментов.

Хозяева дома замялись. Судя по расчесанным волосам обеих дам, один гребешок они продолжали хранить, но терять его очень не хотели.

- Хорошо, я закажу несколько штук ковролетчиком, - кивнул сыщик.

- Но... это же очень дорого, мэтр, - поерзал смущенно бургомистр.

Его дочь спрятала глаза. Вздохнула. Сунула руку за корсаж – и неохотно протянула Жюдафу тоненькую дамскую расческу, украшенную перламутром.

- Не спускайте с нее глаз, пожалуйста, - жалобно попросила она.

Расческа попросила Жюдафа о том же самом.

- В таком случае оставьте себе, медам, - выставил руку сыщик. – Мне-то она нужна именно для того, чтобы попытаться... гм... увидеть, как она пропадет.

- Нет-нет, возьмите, - вздохнула девушка. – Я закажу новую у резчика.

К резчикам Жюдаф сегодня тоже наведывался. По кости и по дереву. Для них все эти события сначала предстали подарком небес, но потом обернулись другой стороной.

Потому что по первости-то заказов было очень много. Всему городу понадобились новые гребешки. Но они очень скоро начали пропадать и из мастерских, исчезали сразу после того, как резчик отворачивался.

И заказывать их тоже почти перестали. Какой смысл зря тратить деньги?

Один гребень такой мастер вырезал прямо на глазах Жюдафа. Из оленьего рога. Таращился на безделушку, пока не получил монеты, пока не передал изделие покупателю.

Всего двух гребней для экспериментов маловато – но это лучше, чем ничего. Сыщик, купивший в городе и еще кое-какие вещицы, поднялся к себе в комнату, заперся и разложил все на столе.

Один гребень он продолжал держать в руках. Второй бросил на кровать. Прошелся по комнате, убеждаясь, что в нее невозможно попасть незамеченным. Проверил окно, прикрыл ставни. Зажег свечу... и повернулся к кровати.

Гребня там не было.

На пару секунд Жюдаф задумался. Он ничего не почувствовал. Эфир не шелохнулся. Астрального следа не осталось. В комнату не проникал ни один дух, он был уверен.

Значит, орудует кто-то очень могущественный. Возможно, сильный волшебник-призыватель. Магиоз. Мотив, правда, не прослеживается совершенно, но это уже второй вопрос.

- Ты что-нибудь видел? – спросил Жюдаф у шифоньера.

- Ничего, - ответил тот.

- А вы? – обратился он к кровати, столу и ночной вазе.

Те тоже ничего не видели, а ваза вообще оказалась угрюмым и озлобленным на весь мир созданием.

Как и большинство ночных ваз, впрочем.

Жюдаф вынул из уха серьгу с сакратидом. Сильно сжал запоминающий кристалл – и перед глазами поплыли картинки.

Исчезновение гребня не запечатлелось. Просто сакратид на миг словно вышел из фокуса – все почернело, изображение поплыло... а в следующем рисунке кровать была уже пуста.

- Как же мне тебя поймать... – задумчиво произнес Жюдаф.

Да уж, кто-то подошел к этому с большим знанием дела. Кто-то очень могущественный сильно заморочился, чтобы красть гребни.

Но зачем? Мотив совершенно не прослеживается.

Возможно, это тренировка. Некий волшебник экспериментирует с новым заклинанием. И если это так – с гребней все только начинается. Дальше он перейдет к вещам более ценным. Или даже к похищению людей.

Утро следующего дня Жюдаф сам посвятил экспериментам. Для начала выстругал гребешок сам – из деревяшки. Он был неказист, и ни одна приличная дама не согласилась бы таким расчесываться – но это был несомненно гребень.

И он исчез. Пропал, как только Жюдаф отвернулся.

Тогда он выстругал еще один – но крохотный. Совсем как настоящий, но размером с полпальца. Годящийся разве что для куклы или очень-очень маленького карлика.

И он не исчез. Жюдаф несколько раз отворачивался, оставлял без пригляда, даже выходил из комнаты – игрушечный гребешок оставался на месте. То ли не заинтересовал загадочного похитителя, то ли не попал под параметры заклинания.

Жюдаф сделал гребешок со всего лишь двумя зубчиками. Тот не исчез. Недостаточно гребень.

Сделал с тремя. Не исчез. Недостаточно гребень.

Сделал с четырьмя. Исчез. Достаточно гребень.

В общем-то, на этом можно и закончить. Жюдаф склонялся к версии глобального заклятия. Массовый призыв. Очень странного применения и необычайно высокой мощности.

- Погоди, а почему все-таки не исчез крохотный гребешок? – въедливо спросил Дегатти. – Я заканчивал не Апеллиум, но призывать умею. Если это настоящий гребень, только крохотный, он должен был соответствовать параметрам.

- Не запрягайте карету впереди лошади, мэтр Дегатти, - попросил Янгфанхофен. – Дайте дорассказать.

- Нет, подожди. Даже гребень кукольных размеров может использовать, например, гном... хотя нет, если размером с полпальца, то даже гном не сможет... но пигмей сможет... или для него будет великоват?.. Ну фея-то уж точно сможет. В том городе были феи?

- Дегатти! Вот тебе десерт – ешь! И молчи!

- Не затыкай мне рот своими... о, тирамису.

Закончив определять параметры вероятного заклинания, Жюдаф принялся чертить его карту. Определять пространство, в котором оно действует. Для этого он отправился искать незримую границу, за которой гребни перестают пропадать.

Город находился внутри нее полностью. Сразу за городской чертой гребни тоже пропадали. Но примерно в половине вспашки от последней мощеной дороги – переставали.

Жюдаф выяснил это без экспериментов – просто опрашивая жителей. К тому же парочка ушлых ребят уже подсуетилась – организовали за этой невидимой линией цирюльни. Далеко не всем хотелось идти так далеко только чтобы причесаться, но желающих все-таки оказалось достаточно, особенно среди дам.