- Ничего. Мне даже твоя душа не нужна. Я слишком старый и пресыщенный. Я просто хочу видеть страдание на лицах... но и это меня уже почти не радует.

Жюдаф осторожно сделал шаг назад. Его взгляд метался по сторонам. Если Гариадолл не перенес их вместе со всем домом, за этими стенами по-прежнему город Смутжек. Даже если дверь не замаскирована, а действительно исчезла, сменилась сплошным камнем...

- Кстати, у меня все еще остался один гребень, - достал сыщик расческу дочки бургомистра. – Можно присоединить его к остальным?

Гребешок протестующе запищал. Гариадолл же посмотрел на него почти с отвращением и спросил:

- А это заставит тебя страдать?

- М-м... нет, не думаю. Это всего лишь гребень.

- Мне скучно, - отвернулся демолорд.

Стиснув хнычущий гребешок, Жюдаф снова пронизал стены сверхзрением... вот!.. В этом месте аурный рисунок чуть колеблется! Здесь стена еще совсем недавно не была стеной! Гариадолл не просто убрал дверь – он сместил всю комнату... крутанул ее внутри здания...

Другой бы не заметил разницы. Все-таки тут поработал демолорд. Но Жюдаф...

- А что будет, когда в городе не останется ни одного гребня? – спросил он, осторожно делая шаг в сторону.

- Не знаю, - безучастно ответил Гариадолл. – У меня нет далеко идущего плана. Это просто забава. Как в муравейник палочкой тыкать.

- Эта забава останется настолько же интересной, если о ней узнают?

- Нет. Интрига – важная часть. Единственное, что поддерживает во мне хоть какой-то интерес.

- В таком случае продолжить не получится, - достал из кармана дальнозеркало Жюдаф. – Весь наш разговор слышал мой агент. И он сейчас передаст информацию дальше.

И сказав это, сыщик шваркнул зеркало об пол.

То разлетелось на осколочки. Гариадолл тут же сверкнул глазами, и артефакт снова стал целым, влетел ему в руку... но узнать, кому зеркалил Жюдаф, уже не получалось. Не получалось просто убить этого человека или стереть ему память... во всяком случае, прямо отсюда.

- Вот что ты за человек такой? – устало спросил демолорд. – Пришел и испортил мне развлечение.

Он недовольно поморщился, встал со стула и растворился в воздухе. Жюдаф, ожидавший поглощения или мучительной смерти, пару секунд даже не верил, что остался один.

Но он тут же опомнился и бросился к выходу. Дверь там не появилась, но сыщик видел, где она была. Демон изменил саму реальность, сместил сущее в желаемую ему сторону, но память астральной тени не успела исказиться до необратимости. Жюдаф вскинул руки и быстро-быстро заговорил, убеждая дверь стать такой, какой она была всего несколько минут назад.

И та послушалась. Ей и самой не понравилась насильственная перемена. Стена скрипнула, поплыла... и распахнулась настежь. Камень обернулся снова деревом.

Жюдаф бросился по ночной улице, словно Гариадолл хватал его за пятки.

Бургомистр, эдил, епископ и старшина купеческих гильдий слушали сыщика – и не верили своим ушам.

- Что... что вы сказали, ваша мудрость? – хлопнул глазами бургомистр.

- Я сказал, что ваши гребни похищал и продолжает похищать паргоронский демолорд Гариадолл, - терпеливо повторил Жюдаф.

- Но... но ты его поймал?! Наши гребни вернутся?!

- Вы слышали, чье имя я назвал? Ваши гребни похищал демолорд. Я не могу его... поймать. Я ничего не могу ему сделать. Я раскрыл дело и я скажу, где искать похитителя – но его арест вам придется поручить кому-нибудь другому. Кому-то, кто осмелится бросить вызов существу с двадцатым классом опасности по шкале ПОСС.

- Но кому?!

- Не знаю. Вызовите солнцегляда. А лучше – всех солнцеглядов. Весь их орден.

Бургомистр растерянно заморгал. Жюдаф с жалостью посмотрел на бедолагу и добавил:

- Впрочем, лично мне почему-то кажется, что пропажи гребней вскорости прекратятся. Возможно, уже прекратились.

- И он оказался прав, - закончил Янгфанхофен. – После того, как жители города узнали, что происходит и кто за это ответственен, Гариадоллу стало неинтересно. Он закончил забаву в Смутжеке и отправился искать развлечений дальше.

- И часто он подобным занимается? – осведомился Дегатти.

- Часто, - ответил Янгфанхофен. – Гариадолл вдвое старше меня, и ему страшно скучно.

- Вечная проблема тех, кому очень много лет, - подал голос демон, сидящий за дальним столиком. – Я тоже пару раз так развлекался.

Дегатти обернулся и невольно поежился. Он знал, что в «Соелу» установлен абсолютный нейтралитет, и здесь его никто не тронет даже пальцем. Но все равно было не по себе смотреть на всесильных демолордов, известных на Парифате исключительно с дурной стороны.

Этот – один из самых древних и зловещих. С ним не поболтаешь и не выпьешь, как с тем же Янгфанхофеном. Он даже близко не похож на человека – скорее на очень густой рой насекомых. Сейчас те собрались в виде двуногого силуэта, парят над скамьей и столиком, и даже поглощают что-то из миски... но это все равно рой насекомых.

Кхатаркаданн.

- Почти такая же была история, - раздался жужжащий голос. – Только не с гребнями. Я просто окутал целый город и рассредоточился по всем домам, проникая людям в еду. Повсюду была пищевая моль, черви, жучки, муравьи... Это не прекратилось, пока город не вымер с голоду.

- Зачем? – осмелился спросить Дегатти.

- Я Смрадный Господин, - ответил Кхатаркаданн. – Я упиваюсь людскими страданиями. Это единственное, что не способно надоесть... но со временем приходится изыскивать все более изощренные способы.

Туча мошкары оторвалась от скамьи, утратила форму двуногого силуэта и вылетела в распахнувшееся само собой окно. Там она резко увеличилась, расширилась во все стороны.

- Надеюсь, он не оставил у меня тут ни одной частички... – недовольно проворчал Янгфанхофен. – Не очень люблю, когда он заглядывает.

- Почему? – спросил Бельзедор.

- Негигиенично. Мухи потом на кухне, тараканы... У него очень плодовитые... компоненты. И другие посетители не любят есть с ним рядом. Мы тут все демоны, конечно, но даже у нас есть определенные гигиенические нормы. Еще мяса в соусе?

Дегатти обмакнул картофельный ломтик в аппетитно пахнущее месиво, запил его ароматным ромом и задумчиво сказал:

- Я уже сбился со счету, сколько всего тут съел и выпил, пока тебя слушаю. Почему мы все еще не объелись и не ужрались?

- Серьезно?.. – приподнял бровь Бельзедор.

- Нет, ну то есть вы-то двое понятно. Но я-то человек.

- Ты в моем заведении, Дегатти, - напомнил Янгфанхофен. – Здесь можно есть и пить бесконечно, а сон и усталость не потревожат тебя совсем. Я создавал «Соелу» местом, откуда можно вообще не уходить.