Решаю без предупредительного звонка заявиться к Шамовой, эта по телефону точно ничего не скажет. Хитростью она не обделена, но решаю, что смогу выведать хоть что-то. Надеюсь, я всё же застану девушку у её дорогой подруги, и мне не придётся бить морды прыщавым идиотам. Хотя это вообще без проблем. На самом деле, уверен, что на такое Саша не пойдёт при любом раскладе, так что эти мысли крутятся просто от безысходности.

Доезжаю до Инны за считанные минуты, готовясь к тому, что в квартиру меня не пустят. Но Шамова резко открывает дверь и поднимает брови.

— О! Рома! Ты как раз вовремя!

Да неужели? Инна разворачивается на пятках и покачивающейся походкой проходит на кухню. Она что, в хлам?

— Дверь закрой, — кричит Шамова, и я чувствую, что простого разговора не выйдет, особенно учитывая запах алкоголя, шлейфом тянущийся за этой с виду держащей всё под контролем женщиной.

Захлопнув дверь, пытаюсь выхватить взглядом следы пребывания Сашки в этой квартире, но ничего не нахожу. Ни лишней пары обуви у двери, ни сумки, ни посторонних звуков. Проходя на кухню, обращаю внимание на гостиную — там тоже пусто. Даже пытаюсь уловить аромат духов, но в квартире царство высокого градуса и, надеюсь, развязавшегося языка.

Захожу на кухню и ухмыляюсь. Так и есть: на столе почти пустая бутылка виски и один бокал. Шамова достает второй из бара, звучно ставит его на стол и тянется за бутылкой.



— Я не буду, — отвечаю коротко. Шамовой, на мой взгляд, тоже хватит. Впрочем, я ей не мать, чтобы читать лекции о вреде алкоголя.

— А вот это ты зря, — качает головой она, все же наливает половину бокала. Берет свой, ударив бокалы друг о друга, из одного делает несколько глотков. Ставит его на стол, морщась, тянется ко второму. Но я пришел не для того, чтобы наблюдать, как Шамова надирается.

Забрав из ее рук бокал, произношу:

— Ты сама с собой или успела кого-то напоить? — спрашиваю на всякий случай, внимательно наблюдая за ее реакцией, но Инна воспринимает мой вопрос по-своему:

— Что ж ты весь такой правильный: спорт, здоровое питание, только минус у тебя жирный — трахаешь всё, что движется.

Инна усмехается, делая пару шагов назад, опирается на столешницу. Откинув прядь с лица, выпрямляется и принимается расстегивать блузку:

— У тебя всё просто. Поимел, надоела — выставил за дверь, — добирается она до последней пуговицы и распахивает блузку. — Что тебя не устраивало, Рома? Бери, пользуйся. Ах, да, — растягивает она губы в улыбке, которая, скорее, похожа на оскал. — Там же молодое тело, которое непременно нужно заиметь в коллекцию! Ангелочек, святая невинность. Запретный плод!

— Что ты несешь?! — хмурю брови.

Бесит её монолог, если и здесь ничего, то пожалуй пора валить. Она и трезвая меня не на шутку выводила. Если бы не мысли, что Саша могла быть здесь, и Шамова может знать, где она сейчас, ноги бы моей в этой квартире не было.

Уже собираюсь уходить, но Инна выдает то, от чего я напрягаюсь:

— Вы с Мотом такие идиоты. Один считает, что пуп земли, а у самого дочь под носом с его другом трахается. Другой уверен, ему все дозволено! Встречайте нового короля города — несравненного Борцова! И оба носитесь со своей Сашей! Подумаешь, доченьку-ангелочка прикрыла! Она никогда мне не нравилась, как и все их семейство! Такие все счастливые! И доченька святая! Вы оба слепы! Не думала, что вас так просто обвести вокруг пальца. Друзья стали врагами!

Голос Инны срывается, она начинает смеяться. Мне, блядь, не до головоломок, я хватаю женщину за плечи и хорошенько встряхиваю. Она больше не улыбается, поднимая голову, пытается прижаться своим третьим размером, но я сжимаю ее плечи так сильно, что, скорее всего, останутся следы:

— Объясни, какого черта?

— А я больше ничего не скажу, — заплетающимся языком произносит Шамова и закрывает жестом рот, словно на молнию. — А что ты смотришь, ну давай, ударь меня, Роман Борцов. Откуда ты вообще взялся?! Исчез из моей жизни двадцать лет назад, вот и оставался бы в своей гребаной Москве! Мало тебе от Мота досталось! Жаль вас разняли быстро.

А это она, блядь, откуда знает?! Ещё до конца не оформил все в мысли, но понимаю, что в пиздеце, творящемся вокруг, Инна принимает самое непосредственное участие.

— Это ведь ты билеты подсуетила Моту? И к дому моему подослала?

— Какой ты молодец! Такую сложную задачу разгадал, — веселится Шамова, чем выводит ещё больше.

— Где Саша?! — буквально рычу, раз она такая разговорчивая, то может, знает, куда та отправилась.

Но Инна в ответ победоносно улыбается, ещё немного, и я сорвусь.

— Понятия не имею! Тетя Инна ей больше не помощница, — истерически хохочет она, складывает губы трубочкой, тянется, пытаясь поцеловать, снова смеётся:

— Просто тетя Инна была права! И Саша поняла, что с тобой ей ловить нечего. Некуда идти вашей милой Сашеньке! Понимаешь? Не-ку-да! — по слогам произносит Инна, а мне ее хочется реально размазать.

За то, в чем она призналась, за ее гнилую сущность, за Сашку. Но я баб не бью.

— Я предупреждал тебя, Шамова.

Отпихнув ее, разворачиваюсь. Слышу смех позади:

— А мне не страшно, Борцов, меня уже уволили, вышвырнули на улицу. И один, и второй пользовались и выкинули. Только один моим телом, другой мозгами. Вы оба получили по заслугам.

Больше не считаю нужным задерживаться. Выхожу с одной мыслью — приходил я сюда не зря, хоть и не ожидал подобных откровений. Вокруг города вовсю сгущаются сумерки, стремительно темнеет, а дождь усиливается.

Еду к себе, надеясь, может, она появилась там? И почему я не дал ей ключ от своей квартиры? Идиот. Хожу по соседям, выспрашивая, не видели ли они Сашу. Выгляжу, наверное, как полный псих, но мне плевать. Женщина со второго этажа говорит, что видела ее у подъезда вчера, и это весь мой улов.

В голове звучит одна и та же мысль: Сашке ведь реально некуда идти. И я вдруг думаю, что знаю, где ее искать.

Сам не замечаю, как мчусь на выездную, что ведёт за город. Дворники отчаянно сражаются с потоком воды с неба, которая превращает вид за лобовым в размытый фильтр. Ни хера толком не видно, но я продолжаю вглядываться в надвигающуюся мглу, борясь с хреновым предчувствием. Накрывает, как в детстве.

Выбросить мысли из головы и гнать по трассе, куда глаза глядят, подальше отсюда. Я выжимаю педаль газа и ныряю в бушующую стихию, словно в бездну.



Наверное, сегодня все против меня, потому что когда выхожу на трассе, с неба уже льет. Ветер несет по дороге пыль, заворачивает вихрем, бросая в глаза. Я спешно иду в сторону неприметной дороги, уходящей в пролесок. Это безумие, знаю. Но когда увидела маршрутку, идущую в этом направлении, рука сама поднялась, чтобы остановить.