Иргрон даже сообщил о своих сомнениях альде Злате, на что та весело и беззлобно рассмеялась:

— Так это же замечательно, ваше высочество! То, что легко дается — мало ценится. Я даже рада, что вам предстоит побороться за любовь и за право назвать одну из моих дочерей своей женой.

— Даже не знаю, — хмурясь, вздохнул тогда Иргрон, — то ли обижаться на вас, альда Злата, за то, что вы не проявили сочувствия, то ли благодарить вас за мудрость…

— А вы сначала немного пообижайтесь, а потом поблагодарите, — предложила Златка.

Подстегнутый словами Златы, которая все эти годы продолжала оставаться его близким другом, принц Иргрон сделал все, чтобы очаровать каждую из тройняшек и, по возможности, отвадить от них других женихов. И если с первой задачей он справился вполне успешно, то вторая оказалась невыполнимой.

… От воспоминаний о минувшем вечере Злату оторвал топот трех пар легких ножек и звук отворяющейся двери.

— Проснулись, красотки мои? — обернулась она с улыбкой к вошедшим в будуар дочерям.

Девчонки кивнули, переглянулись и заговорили одновременно:

— Мама, я влюбилась!

— Та-а-ак, — протянула Злата, медленно вставая со стула и упирая в бока сжатые кулачки. — Только не говорите мне, что вы — все трое — в одного влюбились!