Коди, — повторила я. — Я ему обещала, что не брошу его снова.

Мы снова прощались, только теперь это было еще безнадежнее. Мне так хотелось, чтобы он поцеловал меня, чтобы было как тогда, когда мы последний раз виделись у него дома. Снова почувствовать это — электрические разряды на коже, ощущение, что вся Вселенная замерла и время остановилось. Но он лишь кивнул и сделал пару шагов в темноту. Секунда — и я уже едва его видела.

Конечно. Конечно, он не станет меня целовать. Не после того, что было сегодня. Когда-то он пошел со мной в Вессем, спустился за мной в тоннель, перевязывал мне рану, смешил меня и готов был вместе со мной штурмовать военную базу, хотя я раз за разом его отталкивала. Сейчас он дал мне шанс перейти на его сторону, попробовать что-то исправить, и я снова его оттолкнула. Есть поступки, на которых все заканчивается.

Я с силой вдавила ногти в ладони и сделала шаг вслед за сержантом. Я делаю это ради Коди, повторила я себе. Оно того стоит.

— Рета, — окликнул меня Ди.

Я обернулась на его голос.

— Я все еще держу твой комм включенным, — сказал он прежде, чем раствориться в темноте окончательно.

***

— Я сделаю вид, что ты никогда не наставляла на меня оружие, а ты сделаешь вид, что мы тут не встречались.

— Есть, сержант.

Мне было так плохо, что, реши он расстрелять меня на рассвете, моими последними словами было бы «есть, сержант».

— Что тебя связывает с Новаком? — неожиданно спросил Хольт.

— Уже ничего, — ответила я и беззвучно заплакала.

— Неправильно. Тебя никогда ничего с ним не связывало. Ты понятия не имеешь, кто такой Новак. У тебя был эпизод дереализации, ты потеряла направление и ушла в сторону от поселка. Я отследил твой трекер и пошел за тобой. Тебе ясно?

— Так точно, сержант.

— Не ной, — жестко сказал Хольт.

Мда, не так уж беззвучно, как мне казалось.

— Есть более важные вещи, чем твоя любовная драма. У нас погиб один из модификантов. Что ты об этом знаешь?

Он остановился, я тоже. До поселка оставалось метров триста — далеко же я ушла.

— Ничего?

Против воли интонация получилась вопросительная.

— Рассказывай, Корто. Быстро и четко, это приказ.

За последний месяц слова «это приказ» стали для меня своего рода заклинанием.

— Иштан… То есть рядовой Келемен потерял контроль на рядовым Рейнисом. А потом утратил связь со своей группой.

— Почему? Что не так с Рейнисом?

— Он псих, — вырвалось у меня. — Жестокий, мерзкий урод. Я его ненавижу.

— Поменьше эмоций, рядовая Корто. К делу.

— Рейнис… — я помедлила, подбирая слова. — Рядовой Рейнис себя тоже не контролировал. Он начал расстреливать людей, потом нашел в одном из домов девушку и… э-э… — я снова запнулась. — Дейнак, его дружок, был в другом доме, а Рейнис…

— Я понял. Дальше.

— В этот момент я подключилась к Рейнису. — Я обхватила себя руками. — Я, наверное, не очень хороший солдат, простите.

— Эмоции в сторону, Корто. Времени мало.

— Я хотела, чтобы Аре… то есть рядовая Ковец его остановила. Я не просила ее стрелять. Просто хотела, чтобы они отпустили девушку! Но он раньше ее тоже… И она… Это как взрыв, понимаете? Как будто сознание взрывается.

— Тихо, — оборвал меня сержант Хольт. — Теперь слушай меня. Ты не знаешь, почему Ковец выстрелила. Ты не знаешь, что было между Ковец и Рейнисом. Ты не подключалась к Рейнису, ты ничего не видела, ты никого ни о чем не просила. Когда тебе сказали, что у Келемена нет связи, ты успела подключиться только к Дейнаку, Ленцу и Паулу. Ясно?

Я смотрела на сержанта Холта расширившимися глазами и молчала.

— Ясно? — повторил он с нажимом.

— Почему?

— Соберись, Корто! А то пойдешь под трибунал вместе с Ковец! Вы с ней расстреляли своего же солдата во время боевой операции!

— Не самого лучшего, — пробормотала я.

— Ты соображаешь, чем это грозит? Хочешь стать пособницей террористов?

— Они не террористы, — прошептала я. — Просто делают нелегальные импланты.

— Еще одно слово, Корто, и это будет дело военной полиции.

Вы же сами им слили информацию, хотелось мне сказать. Но я была уверена, что никаких улик против сержанта Хольта никто никогда не найдет. А вот против меня — запросто.

— Спрошу последний раз. Тебе все ясно?

— Так точно.

— И что на самом деле произошло?

Боковым зрением я увидела, что к нам кто-то приближается, и принялась говорить уверенно и четко:

— Когда Келемен потерял связь со своей группой, капрал Ильд велел мне проверить, что случилось. Я успела найти его, убедилась, что он жив, и стала проверять членов его группы. Я уже знала, что рядовой Ленц в порядке, и стала искать остальных. Успела найти Паула и Дейнака, потом почувствовала сильный ментальный удар, но понять, что произошло, не смогла. К остальным членам группы Келемена не подключалась из-за собственного нестабильного состояния.

Я наконец увидела, кто к нам подошел — это были Коди и Детлеф. Они остановились поодаль и грели уши. Сержант Хольт тоже их заметил.

— В чем дело? — спросил он в своей обычной манере.

— Разрешите обратиться, сержант, — сказал Детлеф. — Мы заметили отсутствие рядовой Корто и пошли на поиски.

— Рядовая Корто в норме. Свободны.

«Я скоро приду», — сказала я, используя наш с Коди язык, надеясь, что он поймет меня в темноте.

Они с Детлефом развернулись и пошли обратно, Коди пару раз обернулся.

— То, что ты сказала, тебя попросят повторить еще много раз, — сказал мне Хольт тихо. — В том числе письменно. Выучи эту историю. Продумай до мелочей. От этого зависит твоя жизнь.

— Так точно, сержант. Разрешите задать вопрос?

— Не разрешаю.

— А я все равно задам, — сказала я, чувствуя какую-то идиотскую отвагу и легкость. — Почему вы пытались помешать моему участию в этой операции?

— Пятнадцать отжиманий, Корто. И в следующий раз думай, что говоришь.

— Есть пятнадцать отжиманий.

Я опустилась на землю, в ладони впились мелкие камешки. Раз, два, три… Пятнадцать. Готово.

— Разрешите идти, сержант?

Хольт помолчал.

— Я видел, как медиаторы сгорают на таких операциях, — сказал он вдруг. — Во что они превращаются. Вы хороши для мирного времени, а здесь… Нет. Не с вашей эмпатией. Доктор Ланге это понимает, но все надеется найти какой-то способ решить проблему.

— Тогда почему вы подали рапорт именно на меня? — спросила я шепотом. — Иштан и Эрика, они тоже…

— Келемен пришел в программу добровольно, у него был выбор. Северин слишком посредственный медиатор. К тому же считай, что я вернул тебе долг. За твои