Мы встретились глазами, и я почувствовала — он не лжет.

— Здесь нет взрывчатки. И никогда не было. Здесь лаборатория, где мы делаем… разное. И здесь же делают импланты, перепрограммируют чипы… Кое-что привозят из Северного Союза, тут граница километрах в пятидесяти… — он замолчал. — В центре поселка дом с красной крышей. В подвале мастерская и склад. Проверь. Я не знаю, о каких бомбах ты говоришь.

— «Ин урма Эва», — произнесла я медленно, ощущая надвигающуюся катастрофу. — Те, что взорвали школу в Овсяной Горке. Здесь их склад.

— Здесь наш склад. Наш с Вороном и еще некоторых людей. А вам сказали, что тут база террористов?

Я не могла заставить себя кивнуть.

— Мы нашли это место пару лет назад. Здесь жили несколько семей, у которых не было денег на жизнь в городе. Колония бездомных, сформировавшаяся вокруг колодца с чистой водой. Поселок умирал, им предложили технику и поставки еды — в обмен на помощь. Устроили тут пару лабораторий и перевалочную базу. Далековато, зато безопасно. Нескольким людям помогли перебраться в другие места. Мы называли это нашей социальной программой. Некоторые остались — они привыкли.

Ди рассказывал, а я смотрела на воду, на колючки, на небо, куда угодно, лишь бы не на него.

— Нас предупредили, что сегодня будет рейд, но мы опоздали.

Он помолчал, потом тронул мое плечо. Я повернулась и встретилась с ним взглядом.

— Сколько из них убила лично ты? — спросил он.

Я помотала головой.

— Я медиатор, — сказала я шепотом. — Связистка. Обеспечиваю обмен информацией.

— Значит, просто помогала, — кивнул он. — Тебе это нравится? Заниматься… вот этим?

— Нет, — прошептала я, — все не так.

Я хотела объяснить ему, почему я здесь. Что я правда верила, что здесь террористы. Что мы с Коди не сможем выжить без лекарства. Что мои способности помогли спасти ребят на учениях. Но в этот момент я уловила какой-то звук.

— Рета… — начал было Ди, но я оборвала его, приложив палец к губам.

— Кто-то идет, — тихо сказала я, поднимаясь. — Я его задержу, а ты беги. Я не знаю, сколько людей сегодня погибло, но ты в их числе не будешь.

Если это кто-то из модификантов, то нас уже заметили, прятаться поздно. Я достала пистолет и задвинула Ди за спину. Детлеф учил меня, как с ними драться и куда стрелять, сейчас проверим, не соврал ли.

— Что ты здесь делаешь, рядовая Корто? — раздался из темноты голос сержанта Хольта.

Я его не видела, но повернулась на звук и вытянула вперед руку с пистолетом.

— Опусти оружие.

— Простите, не могу.

Он сделал шаг вперед. Теперь я видела не только темный силуэт, я могла различить даже прибор ночного видения. Вот как он меня узнал.

— Давай же, беги, я его задержу, — прошептала я.

Ди не сдвинулся с места.

— Корто, я сказал, опусти пистолет.

— Нет. Стойте там. Просто не подходите, и никто не пострадает.

— Хватит.

— Я не хочу в вас стрелять, сержант. Но мне придется.

Хольт сделал два шага вперед.

— Да беги уже, — прошипела я.

— Убери пистолет, — со вздохом сказал Ди. — Я его знаю.

— Правда? — не поверила я.

— Это Новак? — спросил сержант Хольт, и я наконец опустила руку.

— Привет, — поздоровался Ди.

— Какого черта ты здесь? Мы не об этом договаривались.

Мне казалось, что все вокруг какое-то нереальное. Странный, вывернутый мир.

«Нас предупредили о рейде», — вспомнила я, и все начало вставать на свои места.

Ноги меня уже не держали, и я опустилась обратно на свой камень.

— Корто, иди в лагерь, — скомандовал Хольт.

— Я не могу, — сказала я.

— Трогательно она тебя защищает.

Я не могла уйти, зная, что это, вероятно, последняя моя встреча с Ди. Едва ли мы когда-нибудь еще увидимся. Едва ли мне еще выпадет случай объяснить, что я не хотела, чтобы все вышло вот так.

А Хольт, кажется, тут же забыл обо мне.

— Почему ты здесь? Почему здесь вообще кто-то остался? — спросил он негромко.

— Мы не успели всех эвакуировать, у нас всего две машины, — ответил Ди. — Что с чипами?

Я почувствовала, как что-то дотронулось до моего плеча. Повернула голову — Ди коснулся меня кончиками пальцев, осторожно погладил кожу у самого ворота футболки. Мне так хотелось коснуться его в ответ, что стало больно.

— Пока по нулям.

— А остальное?

— Вот, — Хольт протянул какой-то небольшой предмет. — И уезжай быстрее. Ваш тайник нашли, утром начнут прочесывать территорию вокруг поселка. Если тут что-то есть…

— Понял, — Ди кивнул.

— Я дам знать, если что-то еще будет. Но вряд ли смогу выйти на связь раньше, чем через месяц. Они поняли, что кто-то слил информацию.

— Тебя подозревают?

— Нет. Тут была одна история… Скорее всего, свалят на другого.

— А… на Рету не подумают?

Я немного подалась к нему, надеясь, что он снова дотронется до моего плеча, но этого не произошло. Может, он вообще случайно меня в темноте рукой задел.

Хольт промолчал.

— Я возвращаюсь, — сказал он после паузы. — Уезжай и заляг на дно. Корто, за мной.

— Есть, сержант, — кивнула я и поднялась.

— Рета, — сказал Ди, и я остановилась. — Не надо. Ты же видишь, что тут происходит! Идем со мной.

— Я не могу, — прошептала я, чувствуя, как глаза становятся влажными. — Смотри, на мне трекер…

Я подняла руку, показывая квадрат на правом запястье.

— Я его вырежу. И следа не останется.

Я покачала головой.

— Я не могу! Ты не понимаешь, это ради Коди. Я должна быть рядом с ним!

— Хорошо, позови своего брата, я подожду. Он же здесь? Уедем вместе, у меня машина в паре километров отсюда, я достану фальшивые документы, могу даже через границу переправить…

Я покачала головой уже не скрывая слез. Коди не пойдет. А я без него не уйду.

— Почему, Рета? — спросил Ди, и в голосе его была злость. — Почему нет? Только не говори, что тебе это нравится, я же тебя знаю! Черт, да ты даже Измененных жалела! Они врут тебе, заставляют убивать невинных людей, посмотри, что они с тобой сделали!

— Ты даже приблизительно не представляешь, что именно со мной сделали.

Рука сама потянулась к шее, к тому месту, где у основания черепа была металлическая пластинка. Обычно я ее не замечала, но сейчас мне показалось, что на мне ошейник. Ди протянул руку, тоже дотронулся до нее, отдернул пальцы, словно обжегся.

— Мы все исправим. Что бы это ни было. Рета, я прошу тебя.

Я покачала головой и увидела, как надежда на его лице сменяется грустью.

— Это ради