– А они бывают другие?

– Бывают! – не смогла удержаться. – Ты, например, живой и здоровый.

– Один из всех? Без… Ладно, извините… Я немного…

– Брось, понятно все, – Огненный хлопнул его по плечу. – А то, что один… Помогай исправить.

– Как? – эльф совсем затосковал, вернулось ровное безразличие в голосе. – Что я могу?

– Слышишь, Тайрин, я все понимаю, но хорош сопли размазывать. Почему Мар, которая вас в глаза не видела, лезет в спасатели, а ты…

   Вот зачем он так? Эльфу и без того плохо. И не какой из меня пример?

– Я никуда не лезу. Я просто…

   Помощь оценили. Фаарр. Прищуренными глазами и нехорошим вкрадчивым тоном:

– Ты просто мешаешь мне вернуть его в норму. Да, Мар?

– Ой, я не поняла.

– Привычное состояние, – отмахнулся и вернулся к эльфу. – Так, как, Тайрин, будем хором рыдать или займемся делом?

   И мы занялись делом. Озвученное мной Пророчество ожидаемо никто не запомнил. Слова-активаторы Фаарра были по-своему уникальны: «Пиши» – на запись и «Сотри» – на удаление.

– А что? – пожал он плечами. – Не люблю лишних сложностей.

   Звукохран сработал. Относительно. Запись получилась, но понимали ее только я и Младшие. На шедевры маго-технического прогресса их переводческие силы не влияли. С запоминанием дело по-прежнему обстояло плохо. Пророчество хранилось в моей «чужой» голове, но разобраться в нем могли только рожденные в Аршансе, в памяти которых оно не задерживалось. Вот о чем думал тот, кто ставил такие, абсолютно невыполнимые, условия? Расчет на то, что оно сбудется само по себе? Какой тогда в нем смысл? Не понимаю…

– Бесполезно. Вижу всего один вариант: Марррия до всего додумается сама и расскажет остальным, а мы поверим на слово.

– Не выйдет. Я не додумаюсь.

– Мар, ты что? Ты у нас девочка не глупая, мы в тебя верим, справишься. Другого выхода нет.

– Это не выход. Это тупик. Я его только запомнить могу, а понять могут те, кто из Аршанса.

– Из чего такой вывод? – потребовал объяснений Водный. – С первой частью понятно. А вторая?

– Из Пророчества. Там четко сказано, – процитировала нужный кусочек. – Вот. Запомнить я запомнила, а дальше – вы, нет, они, – кивнула на дриад и эльфа. – А вы опять ничего не запомнили. Да?

– Точно. Но мы тебе верим, Мар, как и обещали.

– Девонька, дак, может, ты своими-то словами растолкуешь, что же ж в нем говорится-то?

   Никогда не видела смысла в пересказах текстов «своими словами», еще со школы не понимала этого занятия. Но, как девушка вежливая, старшим отказывать не привыкшая…

– Понимаешь, дядя Бахрап, там говорится, что для того, чтобы запомнить эти слова голова, которая их запоминает, должна быть чужой, не отсюда. А чтобы понять их, наоборот, нужно чтобы душа была местная, тут родилась, поэтому ни у меня, ни у них ничего не получится, только у вас.

– У одного меня? Ох, ты же ж, штольня-рудничок, дак, как же ж я смогу-то?

– Бахрап, помолчи минуту. Вад?

– Да.

– Тайрин?

– Да.

– Девушки? – обе дриады кивнули. – Мар, а в начале там что? Вот так же, своими словами.

   Не понимаю, что происходит, но мне не трудно.

– Где-то между годами, столетиями, получится, появится тот, кто от двух родителей, нет, не так, от двух пап, именно отцов, а не папы с мамой. А три матери, три мамы поселят его жить рядом с четвертой. Как бы тоже мамой получается. И он там жить будет, пока в окошке должен свет поменяется, ну, как день-ночь, наверное. И еще цвет чего-то то ли уже изменился, то ли изменится потом, не понятно, там два времени…

– Ах, ты моя умница, иди я тебя расцелую! Бахрап, ты тоже молодец, но целовать не буду.

– Фаарр, ты чего, не трогай меня! – кое-как вырвалась из объятий Огненного, но в щеку он меня чмокнуть успел. – В чем дело?

– Маррия, мы его помним! В твоем изложении – помним! Понимаешь? – еще один поцелуй, в другую щеку, от Водного. Ох, уж эта их скорость перемещения! Только что был в другом конце комнаты и вот, пожалуйста.

– Серьезно? Правда, помните? Отпустите меня, оба!

– Так мы же по-дружески, Мар! Серьезно помним. Предлагаю это дело отпраздновать. Никто не против бокала вина?

   Настроение разом поднялось у всех, даже Тайриниэль улыбнулся. От вина никто не отказался. Гном только назвал его «баловством для девонек» и осушил свой бокал залпом. Остальные с удовольствием смаковали терпкий рубиново-красный напиток.

   Потом я «переводила» текст Пророчества, Тайрин и Алиани записывали его.

– Вернется то, что пропало, и превратится в незнакомое. Того, кого прогнали с проклятьями заставят заплатить, ответить, за то, что сделал не он. Он будет плакать кровавыми слезами, или отдельно, но точно через кровь и слезы будет чувствовать, нет, напитываться болью других. И ему другой род, семья станет ближе, чем насильно прицепленные корни. Даже не знаю, как заменить. А, запомнилось? Хорошо. После этого придет тьма и для многих жизнь станет невыносимой. По улицам, дорогам снова поскачет, быстро поедет карета, экипаж. Вернется тот, кого боялись и восхваляли, в смысле не одновременно и разные люди или не люди, короче, одни боялись, другие радовались. Три расы успеют взять страшную дань, оброк, за много лет. Тому, у кого все отняли, придется смеяться, улыбаться или хохотать. Тот, у кого отобрали супругу, будет носить тела, как их еще назвать, не знаю. Нет, Фаарр, там не уточняется живые или нет, но раз переспросил, значит, запомнил. Дальше. Тот, кто все держит в тайне, будет исполнять песни и танцевать. Тогда появится тот, кто должен был стать царем, сесть на трон, но не стал, сам отказался или откажется от этого. Он будет сражаться в бою, битве, и два раза потеряет одно и то же. А тот, кто позже родился, продолжит, продлит род, династию, с честью, хорошо продолжит, и это поторопит события, происшествия. Сердитая вода, жидкость, Н2О, станет живой. Те, которые наоборот не живые, отдадут какую-то нехорошую пакость магическую, не знаю я синонимов амулету. Двое возвратят то, о чем когда-то раньше говорили. Те, которые не говорили, начнут это делать в новой Н2О, воде, жидкости. Время вне времени… Обалдеть! Как это другими словами сказать? Годы, дни, минуты, которые за пределами этих лет, дней, минут пойдут, побегут и у народа, расы, будет квартира, в смысле жилье, где жить. Вот. Чтобы этого не произошло, тьма должна собраться в кучу, соединить свои запчасти, куски. А свету, светлому, хорошему, доброму, чтобы жить спасти от горя, надо возвратить тех, кто ушел. Все, дальше про то, кто запомнит и разберется, это я уже говорила. Можно мне кофе? И сигарету?

   Мне прочитали все записанное. Кажется, зря парилась с подбором синонимов, хватило бы поменять порядок слов и немного словоформы. Кое-что подкорректировали, убрали мои «я не знаю» и прочие вставки, наши секретари стенографировали меня дословно, и признали результат достойным внимания. Дело осталось за малым – расшифровать.