Обед в миссии подходил к концу. Кароль взялся за десерт. Ел сосредоточенно и жадно. Его большая нижняя челюсть двигалась ритмически из стороны в сторону, взад–вперед и снова из стороны в сторону. Она была внушительна и работала, как тяжелая деталь механической терки. Иногда эта челюсть совершала вместо двух установленных движений неожиданно третье снизу вверх. Тогда рот верзилы издавал громкое чавканье, и соседи слышали отчетливый лязг зубов. Эти звуки были единственными, какие издавал за едою Кароль. Биб же, раньше всех расправляясь с блюдами, почти непрерывно болтал.

Так как остальные жильцы, кроме агентов, часто менялись, то болтовня Биба не успевала им надоесть. Они слушали ее с интересом. Но на этот раз прыщавый рыжий американец в форме майора раздраженно постучал ложечкой по блюдцу и, заставив Биба замолчать, спросил соседа:

— Вас тоже уведомили, что комната должна быть очищена сегодня же?

— Да, конечно, — ответил сосед. — Здесь это вполне в порядке вещей.

— Как, с вами это уже бывало? — Майор удивленно вскинул рыжие брови.

— Да, я отдыхаю тут не в первый раз.

— И вы так спокойно это переносите, не жалуетесь?

— Какой смысл? — сосед пожал плечами. — Дом всегда очищают, если сюда собирается прибыть какая–нибудь важная персона.

— А мы? — рыжий стукнул себя в грудь.

— Ф-фа! Большие люди любят тишину.

— Я американец. Я буду жаловаться.

— Э, бросьте, — сказал сосед. — Мария имеет сильную руку там, куда вы собираетесь жаловаться.

— Эта китаянка?! — в сомнении спросил рыжий. — Чорт знает что такое! Рано или поздно она попадет ко мне в Джиту, тогда я с ней поговорю.

Он сердито оттолкнул стул и вышел из–за стола.

За ним вскоре последовали и остальные, кроме агентов.

— Как ты думаешь, когда явится эта Ада? — спросил Биб.

Обсуждая все возможные обстоятельства следования таинственной начальницы, агенты принялись вычислять сроки ее прибытия в миссию.

— Сегодня ночью приехала в город. — Загибая короткие волосатые пальцы, Биб говорил: — Ванна, парикмахерская и тому подобное, валяние в постели… Раньше завтрашнего дня Баркли ее не увидит. День уйдет на разговоры с начальством. Если она интересная баба, Баркли не пропустит случая с нею поужинать. Надо думать, дня через два–три, выспавшись, она соизволит прибыть сюда. Бабы нелепо много времени тратят на всякие пустяки и на никому не нужную болтовню, — пренебрежительно продолжал Биб. — В этом отношении наша Мария — счастливое исключение. Она мало говорит и совсем неплохо управляет заведением. Думаю, что когда тут хозяйничали миссионеры, было хуже.

К этому заключению он пришел главным образом на том основании, что в пансионе хорошо кормили и всячески стремились угодить его личным вкусам. Он имел возможность лакомиться с утра до вечера. Вот и сейчас, не успев еще до конца убрать со стола, Тан Кэ принесла вазу с фруктами, и агент принялся ощипывать гроздь винограда. Он отрывал ягоды и, ловко подбрасывая, отправлял в рот. Ел он их с кожурой, противно хрустя косточками. Когда на грозди осталось несколько ягод, он поднял ее над лицом и, обрывая последние ягоды прямо зубами, потянулся свободной рукой за следующей кистью. Так же, как за обедом, процесс еды не мешал ему говорить:

— Здесь нам не угрожает голодная смерть. Полиция знала, кому поручить миссию. Меня радует то, что мы чувствуем себя здесь в безопасности. Не нужно день и ночь ползать на брюхе по окрестностям в поисках всяких диверсантов. Подпольщики боятся Марии не меньше, чем нас. До послезавтра нам ничто не угрожает. А там мы примемся следить за каждым приближающимся автомобилем, чтобы не прозевать приезда этой Ады… И до послезавтра… если нам не наделает хлопот приезд Янь Ши–фана, — проворчал Кароль. — Он явится со своей охраной.

— Мария этого не потерпит.

— Ну, с Янь Ши–фаном ей придется спрятать свои правила в карман. Если он рассердится, то просто прикажет отрубить ей кочан.

— Но, но! Мария под защитой Баркли.

— Твое здоровье, старина! — Биб поднял бокал. — И за то, чтобы эта Ада отсюда поскорей убралась.

— Воображаю, с какой помпой эта дура сюда явится, — проворчал Кароль.

Они чокнулись, и звон стекла еще висел в воздухе, когда Бибу почудилось, будто чья–то тень легла от двери поперек стола. Он быстро обернулся и замер с открытым ртом: в дверях веранды стояла китаянка с красивым энергичным лицом, обрамленным гладко причесанными иссиня–черными волосами. Сразу бросалась в глаза черная родинка на ее лбу, чуть–чуть выше переносицы.

Это была Мэй.

Если бы Биб накануне ночью побывал в овраге под Сюйгоу, он узнал бы в Мэй ту, кто вышла из оврага и под взглядом Сань Тин разглядывала записку, а потом умчалась на автомобиле. Но Биб видел эту женщину впервые.

— Кто вы? — рявкнул он.

— Откуда вы взялись? — грубо спросил и Кароль.

— Вот… — она смущенно показала на балконную дверь: — в эту дверь.

— Эта дверь не для первого встречного.

Незнакомка обвела их насмешливым взглядом больших темных глаз и негромко, с необыкновенным спокойствием проговорила:

— Но я пришла именно сюда; я надеюсь найти приют под сенью звезд и полос…

Она не успела произнести до конца свой пароль, как Биб, расшаркиваясь, пробормотал:

— О, если бы мы знали, мисс Ада! Прошу поверить: только по долгу службы… Ведь мы никого, решительно никого не впускаем без…

— Мы на посту, — проворчал Кароль.

— Это и видно, — скептически сказала Мэй. — Я прошла сюда, никем не замеченная.

— Непостижимо! — Круглые плечи Биба поднялись до самых ушей. — Мы отлучились всего на минутку, подкрепиться. Эта работа дьявольски выматывает. Мы сейчас же представим вас хозяйке, сестре Марии…

Мэй остановила его жестом:

— Она не должна знать, кто я.

— О, она вполне свой человек. На нее мы можем положиться, как на самих себя, — вмешался Кароль.

— Сомнительная рекомендация, — усмехнулась "Ада". — Все, что от вас требуется: устроить меня сюда на работу.

— В качестве?

— Врача, — коротко приказала Мэй и, не оставляя времени для вопроса, тут же спросила сама: — Здесь, говорят, не совсем спокойно?

— О, тут настоящий вулкан! Особенно опасны "Красные кроты" — партизаны, скрывающиеся под землей.

Биб, на щадя красок, стал описывать коварство местных жителей, только и ждущих, чем бы насолить американцам, опасности, которыми окружены люди в этой дикой стране, не желающей признавать благотворного влияния Америки. Он высказал убеждение, что, несмотря на тщательную проверку, которой подверглись все служащие миссии, ненадежным элементам все же удалось проникнуть даже сюда.