– Что? – спросила она в ответ на мое молчание; должно быть, я слишком таращился.

– Выглядишь… потрясающе, – сказал я с кривой улыбкой.

Она подошла ближе, принеся с собой аромат сандала с примесью дыма. Я думал, хочет меня поцеловать, но когда наклонил голову, Валка отстранилась и подмигнула мне:

– Я знаю.

Бандит хмыкнул.

На нем был блестящий черный костюм с распахнутой на джаддианский манер красной шелковой рубахой. Я вздернул бровь. Бандит отвернулся, улыбаясь во все зубы.

– Веди себя прилично, – сказал я, разглаживая камзол. – Не забывай, что ты не в отпуске.

– Слушаюсь и повинуюсь, сэр! – отчеканил начальник охраны.

Но я заметил, как он улыбнулся Айлекс, и сменил гнев на милость. Мы одержали важную победу, и не было ничего зазорного в том, чтобы ее отпраздновать.

– В общем… ведите себя прилично, – повторил я, положив руку на церемониальную саблю на поясе.

Ее клинок был из алюминия, и им можно было разве что намазывать масло на хлеб. В присутствии его величества ношение боевого оружия было запрещено, но мне, как рыцарю, положено было иметь хотя бы что-нибудь.

– Милорд, ваша свита готова? – спросил дожидавшийся у дверей лысый круглолицый евнух.

Я окинул взглядом всех, кто собрался вокруг нас с Валкой. Паллино подстригся и нацепил, не поверите, галстук. Элара, в строгом платье с бронзовым отливом, держала его под руку, и вместе они выглядели непривычно торжественно. Капитан Корво не была легионером, и ей, как и другим норманцам, не позволили явиться в форме. В платье она выглядела странно и чувствовала себя не менее неловко, чем я в белой парадной одежде.

– Да, – ответил я, сдерживая смех.

– Нас будут объявлять по именам? – поинтересовалась Элара. – Как в голопьесах?

– Его объявят, – ответил Паллино. – Может быть, доктора тоже. А мы просто свита, вот увидишь.

Мы проследовали за слугой по зеркальным коридорам, где несли стражу рыцари-марсиане. Наконец мы подошли к сверкающей колоннаде, возвышавшейся над Облачными садами и древом Галат, чья белесая крона слабо светилась в золотых лучах догорающих сумерек.

Нас встретили звонкие и пьянящие звуки музыки, дождем пролившиеся в коридор. Не боевые горны и трубы, а мелодичные скрипки, флейты и арфы. Женщина торжественно выводила песню без слов. Двойные двери распахнулись перед нами – не автоматически, нет, их открыли четыре привратника в красной дворцовой форме.

– Могли бы и поближе нас разместить, чтобы так долго не шагать, – проворчал Лориан.

Изнутри ударил медовый свет и дурманящий аромат вина и жареной еды, смешанный с тысячей разнообразных духов. Запахи соединились в не менее звучный и мощный оркестр, чем музыкальные инструменты, и вдвойне пленительный. Под их действием умолк даже Лориан Аристид.

Нунций-андрогин возвестил о нашем прибытии, протрубив в хрустальный рог. Высокая чистая нота воспарила над оркестром, не прекратившим играть.

– Сэр Адриан, лорд Викторианского дома Марло, комендант Красного отряда его величества, со свитой! – приятным мелодичным голосом пропел нунций.

– Ну, что я тебе говорил? – проворчал Паллино.

Я взмахом трости призвал его к молчанию и взял под руку Валку. Мы вместе перешагнули через порог.

– Мне уже здесь не нравится, – прошептала она на родном пантайском.

– Ты совсем не ценишь искусство, моя дорогая, – ответил я на том же языке.

Бальная зала представляла собой восхитительную смесь барочной архитектуры, сводчатых арок и расписных потолков, беломраморные ребра которых были украшены резным сердоликом. Фрески изображали Землю в окружении ее детей. Земля, воплощенная в образе обнаженной цветущей женщины, торжественно стояла в центре на изумрудно-сапфировом шаре, являвшем собой планету, а ее золотые волосы ниспадали из-под короны двенадцати звезд. Я вспомнил, что мой друг Эдуард называл такое изображение богохульным, но забыл почему.

– Адриан! – окликнули меня, и я вышел из транса, овладевшего мной при виде всего этого великолепия.

Через весь зал к нам подбежал Александр, одетый, как и я, в белое. Его огненные волосы были напомажены и идеально уложены. Он обнял меня, как будто мы не виделись несколько лет, хотя еще недавно стоял рядом на парадном помосте. Отпустив меня, он не стал отходить далеко, словно бы я был ребенком, а он – гордым отцом.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать! – воскликнул он.

Из-за кубков с вином, из-под шелковых вуалей и бумажных вееров на нас уставились накрашенные лица – мужские и женские. Я задумался о том, как в глазах достопочтенных лордов и леди выглядела наша близость с Александром, и вспомнил полушутливое предложение Лориана о том, что мне стоит жениться на принце, чтобы укрепить свое положение при дворе. Я сделал шаг назад, не сомневаясь, что среди внимательных господ были один или два, что отвернулись при виде мелкого лорда, который, несмотря на свое благородное происхождение, возвысился чересчур быстро.

– У вас меч! – воскликнул я, обратив внимание на металлическую саблю на поясе принца. – Неужели ваш отец произвел вас в рыцари?

– Нет, что вы! – ответил Александр, но тем не менее гордо положил руку на рукоять сабли. – Я бы ему не позволил. Я хочу заслужить этот титул.

Услышав это, я почувствовал приступ гордости. Кажется, мой сквайр кое-чему от меня научился.

– Я ведь не участвовал в Битве с чудовищем, – сказал он.

– В какой-какой битве? – едва не расхохоталась Валка.

– Так ее теперь называют… битву сэра Адриана с этой… тварью.

– Неплохое название, – признал я; весьма драматическое. – Но это был не только мой бой. Сиран сражалась со мной наравне, – кивнул я в сторону патрицианки, – и Удакс, безусловно, тоже.

Александр удивленно моргнул, словно не ожидая от меня такой скромности и нежелания приписывать всю славу себе. Ему предстояло еще многому научиться.

– Кстати, а где птицы? – спросил он.

У меня был на это ответ, но мне пришлось его изменить.

– Не пустили. Никаких инмейнов, так мне сказали. Они даже Айлекс с Аристидом не хотели пускать, но я настоял. Они мои офицеры. Но ауксилариев пригласить так и не позволили.

По правде говоря, мне и за Паллино, Элару и Сиран пришлось сражаться, ведь они были урожденными патрициями неблагородных кровей.

Принц понимающе кивнул и сменил тему:

– Идемте! Я представлю вас братьям!

Положив руку мне на плечо, он повел меня сквозь толпу нобилей. Валка пробиралась следом.

Мы поднялись на небольшое, покрытое коврами возвышение, где стояли маленькие столики и мягкие диваны. Александр остановился у одного из них, за которым оживленно беседовали двое мужчин в бело-золотой имперской одежде, окруженные менее титулованными придворными дамами и господами. Они были так похожи друг на друга и на Александра, что их можно было принять за клонов. Те же аристократические черты лица, те же густые рыжие волосы – однако один носил их заплетенными в косу на мандарийский манер, а у другого они были коротко пострижены, как когда-то у Криспина. Они обратили на Александра одинаково изумрудные глаза и одарили нас жемчужными улыбками.