если Валенторн был длинным, удаляющимся от замка, то Альдербан опоясывал замковую стену полукругом. К морю за замком было не подойти. Дома были и одноэтажные, и двухэтажные. Здесь жили в основном ремесленники, мастера всего, что только можно. Мастерские, как правило, находились на первых этажах, а второй был жилым.

Рынок неторопливо собирался, перекрикивались люди на телегах, что приезжали из деревень только на него. Мы дошли до ворот замка. Ворота в огромной каменной стене были закрыты, но узкая калитка, у которой стояли сейчас пятеро охранников, была открыта. Сквозь проем можно было рассмотреть мощеный камнем двор. Мы постояли с Глорией напротив двери, делая вид, что остановились поговорить. Она встала спиной к замку, а я лицом. И смотрела туда, в эту открытую дверь, словно ждала, что из нее должен выйти знакомый мне человек.

Потом мы зашли в мастерскую одежды, где шили, или покупали готовые платья зажиточные горожанки. Я купила для себя платье и легкие сапожки, которые были в моде здесь — с остренькими носами, с тонкими пряжками на голени, со сморщенным, но не сильно объемным голенищем. Платье открывало щиколотку, и мастерица посоветовала взять и пояс в цвет сапог. Я не стала спорить. Платье было красивым — густой синий цвет, свободное по талии, V — образный вырез, отделанный строчкой. С ремнем из темно — коричневой кожи, очень гармонирующим с моими волосами, я выглядела, как будто пришла на фотосессию в фотосалон, и решила выбрать платье средневековой женщины — жены мастера или даже служанки при дворе.

К нам присоединились Карл с мужем Глории. В городе мы купили горячую похлебку в харчевне. Здесь было очень чисто, на столах были грубые, но скатерти, и посуда была чистой снизу. Это было наваристое, густое, с мясом блюдо. И походило на восточную кухню. Наличие большого количества специй и пряностей делало ее похожей на шурпу. Много мяса и картошки, прозрачный бульон, зелень — все как дома.

После обеда я подошла к хозяину, и предложила угощение в маленьком кувшине:

— Вот, это вам подарок за вкусную похлебку, и за то, что в вашей харчевне приятно сидеть.

— Спасибо, девочка, в нашей харчевне обедает даже брат короля и множество других герцогов, когда добираются к замку поздно — они собираются здесь, чтобы не тревожить ночную жизнь замка, — он принял кувшин и с интересом начал открывать крышку. — Что в нем, дитя мое?

— Это вкуснейшее вино, которого вы еще не пробовали, мастер….

— Зови меня мастер Хайт.

— Так вот, мастер Хайт, вы не морщитесь, и прежде попробуйте, но хранить нужно в холоде.

— Хм, ты утверждаешь, что это вино окажется лучше, чем то, которое покупаю для своих важных гостей я?

— Да, без сомнения.

— Хорошо, не стану заводить с тобой спор. Никто еще не делал мне подарков, тем более юные девушки. Вечером я опробую его, а коли завтра ты придешь сюда на обед, дам испробовать свое, чтобы ты знала — что я подаю герцогу, — он смеялся сейчас, но я не обижалась — они все сначала смеются, а потом жалеют, что налили мало.

— Я тоже не стану, но оставь немного, чтобы угостить герцога, и, если что, зовут меня Лора. Я из Долины ангела.

— Что это за долина, деточка?

— Это земли, которые раньше считались Хармом.

— А почему они перестали быть Хармом?

— Потому что мне не нравится это название, мастер, — я вышла на улицу, где ждали меня мои попутчики, и мы отправились к краю города — ближе к нашей стоянке, сегодня вечером там начинался праздник, а прямо с утра будет турнир для простого люда.

День мы болтались туда — сюда, Глория и Рудоль ждали, когда их с товаром впустят к замковой кухне, а я ждала сама не знаю чего. Если напитки в замок провозить нельзя, вряд ли повар возьмет у Глории подарок. Была надежда на харчевню, но это еще вилами на воде писано, так как мастер может и вовсе забыть про мой кувшин с вином.

У нас было время, продукты, на небе ни облачка, и мы решили побыть здесь на время турнира. За стену можно было попасть только тем, кто принимал участие в турнире, вассалам, что прибывали со своих земель в пышных каретах и нескольким простолюдинам, что победят в простом турнире. Мы никак не подходили под этот список.

И тут меня осенило — Глория то с Рудолем могли попасть за стену, потому что считались поставщиками овощей и фруктов для двора. Они могли заехать на территорию замка.

— Глория, а вы, раз выгружаете там продукты, можете оставаться там, за стеной, ну, внутри?

— Да, конечно, только нужно вывести телегу — сейчас, перед турниром там и яблоку будет негде упасть, а в обычные дни, можно и телегу там, у складов оставить.

— Раз нельзя жидкости, может тогда ты, кроме вина передашь повару мармелад?

— Могу, конечно. Отдам на пробу, и скажу, что хозяйка ты. Если понравится ему, тебя найдут его люди даже здесь, в этой толпе.

— Отлично, спасибо тебе Глория.

— Да не за что. Он точно ему понравится, вот увидишь — королева сластена, да и мать короля тоже, думаю, будет в восторге. Никто не знает о пристрастиях самого короля — нельзя это даже обсуждать людям, служащим при дворе, а вот про королеву знают все.

— Так и сделаем, Глория, — я дала ей связанную из лозы маленькую корзинку, где мармелад лежал на поникших уже, но еще не высохших листьях. И добавила к этому несколько прозрачных лепестков в виде листьев.

Вечером начали запускать телеги с провизией. Сначала телеги без скота и птицы, так что, наши соседи впрягли лошадей, и отправились в очередь, а мы с Карлом, оставив на нашей телеге сына новых друзей, отправились в город на открытие праздника.

В городе бурлили реки людей, переходящие с одной улицу на другую, и стекающиеся на главной площади, где днем был рынок. Там горели факелы по периметру всей площади, люди шумели и пили вино, которое продавалось на розлив из больших деревянных бочек. Люди ходили со своими кружками, и выглядело это вполне современно и моему миру, где туристы на площадях принимают участие в гуляниях с одноразовыми стаканами.

Вдруг раздался шум, похожий на репетицию концерта. Заиграли одновременно, но в разнобой множество инструментов, и люди, не дожидаясь слаженной мелодии начали танцевать. Я мотнула головой Карлу, предлагая отправиться в гущу танца, он с сомнением помотал головой, и я начала пританцовывать прямо возле него,