— Ты смотрела только на Уилла и светофор. Я хотел подойти, но потом заметил, что у тебя растрепаны волосы, на тебе спортивные брюки и кроссовки, и подумал, ты смутишься, увидев меня.

— Что ж, я теперь почти все время хожу в спортивных брюках. Когда не примеряю старые вечерние платья… И волосы у меня всегда растрепаны. — Она показала на спутанный пучок на голове.

Роберт рассмеялся:

— На улице ты выглядела просто великолепно. Нет, даже еще лучше. Очень красивая, привлекательная. Но я знал, что ты будешь смущаться.

— Наверное, ты прав.

— Так вот, ты ждала, пока переключится светофор, наклонилась, пригладила волосы Уилла и поцеловала его в лоб. Именно тогда я понял, что хочу быть там, рядом с тобой, хочу знать, как вы провели день. Ты замечательная мать. И была потрясающей женой. Мне очень жаль, что я никогда не говорил, как ты мне дорога. Возможно, я недостаточно ценил все это. Но, Лили, мне тебя очень не хватает. Теперь я понимаю, что у нас было…

— Что мы потеряли.

— Я могу думать только о том, как прикасаюсь к тебе. — Голос Роберта вдруг стал низким и серьезным. Он сверлил ее взглядом, пылающим страстью и желанием. — Лили очень давно не видела у него такого взгляда. — По ночам я не сплю и думаю о том, как мы занимаемся любовью. Целыми днями я мечтаю о том, чтобы снова оказаться внутри тебя.

Лили показалось, что между ними прошел электрический разряд — почти как в тот вечер, когда они впервые встретились. Это ощущение застало ее врасплох. Она пыталась подыскать нужные слова и не смогла. Ей захотелось расцеловать мужа, позволить ему овладеть собой прямо здесь, на полу в кухне, но она не могла потакать своим желаниям. Секс с Робертом ничего не исправит: ни его поведения, ни, возможно, того, что они не подходят друг другу. Она не могла делать вид, будто ничего не случилось. Они не живут вместе уже много месяцев, и вплоть до сегодняшнего вечера она готовила себя к роли матери-одиночки.

— Роберт, я не выключатель. Ты не можешь так просто взять и включить или выключить меня.

— Я понимаю. Прости, я вел себя как дурак и причинил тебе массу неприятностей. Но я не могу потерять тебя. Ты наполняешь смыслом всю мою жизнь. Даже если я заработаю все деньги в мире, без тебя и Уилла они мне не нужны. Каким-то образом, — он замолчал, задумавшись, — я забыл об этом. Но мои намерения всегда были самыми лучшими, ты знаешь.

— Роберт, ты отвернулся от меня, а потом, вместо того чтобы быть рядом и поддержать меня, просто сбежал. В нашей жизни еще могут возникнуть сложности. И если решаешь их таким образом, то…

— В следующий раз все будет по-другому. Я не стану повторять своих ошибок. То, что случилось, нас обоих многому научило.

— Но в следующий раз…

— Тогда мы обязательно все обсудим и будем бороться друг за друга.

— Даже не знаю…

— Подумай об Уилле. Вспомни все хорошее, что было между нами. Мы не можем так просто взять и забыть об этом. У нас еще есть шанс. Мы ведь даже не разведены.

— Но не в моем сердце. Ты сам захотел этого, Роберт. Я давала тебе шанс, но ты ушел.

— Ты не обязана отвечать мне прямо сейчас. Я могу подождать. Я заставил ждать тебя, теперь моя очередь. Просто пообещай подумать.

Она посмотрела в его глаза — синие и бездонные. Ей показалось, что они знают друг друга гораздо дольше, чем три года.

— Я подумаю, но ничего не обещаю, — сказала Лили.

— Это уже хорошо. — Он поцеловал ее в щеку и направился к выходу. — Меня устроит и такой ответ.

Вечером перед благотворительным балом, на который ее пригласили подруги, Лили вымыла и уложила волосы, а потом, достав свою давно заброшенную коллекцию теней для век и карандашей, принялась наносить макияж. Закончив, она взглянула на себя в зеркало: волосы не были такими гладкими, как после укладки у Несто или Лукаса, а лицо — идеально-фарфоровым, какое должно быть у нью-йоркской светской дамы. Но с точки зрения обычных людей она выглядела очень даже неплохо, и это ее вполне устраивало. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, Лили надела бриллиантовые серьги и, прощаясь, поцеловала Уилла.

— Я вернусь через два, максимум через три часа, — уже уходя, сказала она Хасинте.

— Отдыхай, мамита. — Девушка обняла ее у двери. — Постарайся немного отвлечься. Растрясись чуть-чуть, — поддразнила она Лили, покрутив ягодицами. Уилл радостно захлопал в ладоши и засмеялся.

Лили взяла такси и отправилась в «Метрополитен-клаб» — частный клуб, основанный Джей Пи Морганом в 1894 году, среди первых членов которого были Уитни, Рузвельты и Вандербильты. Вместе с Кейт она вошла в шикарный холл, отделанный мрамором, и увидела множество знакомых лиц: светские дамы с кавалерами, короли сплетен, представители мира моды и фотографы. В какой-то момент ей показалось, что на нее пристально смотрят Морган и Ди, но они ведь могли разглядывать кого угодно.

Прозвонили к ужину, и Лили с Кейт направились в обеденный зал, украшенный высокими золотыми колоннами, цветочными композициями из белых и красных цветов и балдахинами из легкого муслина. На полпути Кейт повернулась и подмигнула Лили:

— По-моему, Эллисон планирует посадить тебя сегодня рядом с каким-то особенным гостем.

— Нет, только не это. Она ведь знает, что я все еще думаю, стоит ли возвращаться к Роберту.

Кейт загадочно улыбнулась и взяла Лили за руку.

— Давай пойдем и посмотрим, кто же он?

Они вместе вошли в зал. Надеясь заранее увидеть загадочного соседа, Лили принялась выискивать свое место в море красиво украшенных столов, но центральные букеты — высокий белоснежный дельфиниум, амариллисы и темно-красные розы в высоких хрустальных вазах — закрывали обзор. Скованная страхом, она медленно шла вперед.

«Я не готова к этому, ни сейчас, ни вообще».

Лили хотела, чтобы рядом с ней был один-единственный мужчина — ее муж Роберт. Какой бы сильной ни была обида, она знала, что должна простить его. Они оба совершили ужасные ошибки и вели себя неправильно — появление ребенка выбило их обоих из колеи, только каждого по-своему. Но она верила — они смогут сделать выводы из случившегося и двигаться дальше.

Лили почувствовала, что должна немедленно найти Роберта. Она уже представляла, как говорит ему: «Да, я хочу, чтобы ты вернулся». Вообразила, как второпях распаковывает его вещи, а потом, как только удастся уложить Уилла, они с Робертом займутся любовью. Какое счастье ждет малыша, когда родители снова будут вместе! Одна мысль о довольном лице сына вызвала у нее столько эмоций, что она прослезилась. И неожиданно для себя Лили расплакалась.

— Я не могу остаться, — сказала она, вытирая слезы со щек. — Скажешь Эллисон, что мне пришлось уйти?

— Ты не можешь этого сделать! — Кейт еще крепче схватила ее за руку.