Наконец принесенное было съедено, выпито вволю вина, и рейнджеры, придя к заключению, что нужно ознакомиться с ситуацией, но делать это можно начать завтра, разбрелись по комнате. К императрице подошел слуга и подал чашу для мытья рук. Полотенце держал второй. Аир, принюхавшись, с удовольствием погрузила руки в ароматную воду.

— Переодеваться, ваше величество? — осведомился слуга.

— Зачем? — удивилась она.

Слуга покосился на жирные пятна, оставленные рукой Хельда на переливчатой ткани, и девушка залилась краской.

— Да, — подтвердила она. — Пожалуйста.

Было очевидно, очень многие из лордов выразят свое недовольство тем, что на троне оказалась случайная девушка, да еще неблагородного происхождения, и потому Гордон Рутвен сразу стал собирать войска, не дожидаясь прямой угрозы. Первосвященник подсказал ему, что недовольство будет, даже не зная заранее, кого назовет, и граф согласился с ним. Даже если бы Рено выбрал кого-то из знати, то все равно не мог выбрать так, чтоб все остались довольны. И что трон придется отстаивать для избранника Храма, тоже было понятно. Первые несколько дней Гордону были доступны только храмовые отряды, но после коронации и разговора с Аир он получил практически полный карт-бланш на обращение к королевским войскам, чем не замедлил воспользоваться.

Как-то незаметно он вырос до Военного Лорда, заместителя императрицы по делам войны, и использовал свои полномочия и возможности по полной программе. Он даже решился отвести некоторые крупные отряды с границ, справедливо рассудив, что пока прямой угрозы, к примеру, с севера, не наблюдается, войска там и не нужны. Южные моря патрулировали крупные корабли, часть из которых была построена при Одении и Веме, то есть считалась новейшей, и, сочтя, что на первое время этого вполне достаточно, Рутвен забрал войска и с южного хребта, оставив только минимальный гарнизон и обслуживающий персонал горных крепостей, который при необходимости мог обеспечивать безопасность перевалов для нужд торговых караванов до подхода подмоги. Как правило, ста человек на небольшой укрепленный форт хватает с лихвой.

Кроме того, Гордон решил прикупить наемников, благо Империя соседствовала с Мейвиллом, а там можно было легко нанять целые сработавшиеся и закаленные в боях отряды, кроме того, знающие, что такое дисциплина — не только в том, что имеет отношение к военным действиям, но и к мирному населению тоже. Они ценили свою репутацию, от которой зависело, будут ли их использовать как пушечное мясо, или бережней, были хороши в боях, а закончив контракт, уходили обратно в Мейвилл, потому что там скорее можно было получить следующий заказ. Конечно, и стоили такие отряды дорого. Потому на это необходимо было согласие императрицы.

Рутвен поднялся к Аир, и, передав, что нуждается в беседе, почти не ожидал. В кабинет правительницы его пригласили почти сразу.

Императрица заканчивала урок. Она уже вполне освоилась в своей новой роли (можно было только подивиться, насколько быстро), и теперь торопилась наверстать. Ее обучали этикету, истории, географии, математике, философии, разъясняли на примерах, что такое политика и интриги, и, разумеется, каковы основные законы экономики. Нынешний урок был другого рода — Аир училась грамоте. Она, старательно водя пером, заканчивала переписывать из книги какой-то абзац. Оторвалась, приветливо кивнула Гордону на кресло поблизости и вернулась к своему листу. Подвела пару букв, поставила точку, еще раз старательно просмотрела и подала листок престарелому, седобородому библиотекарю, замершему напротив. Тот аккуратно взял листок, пробежал его глазами.

— Прекрасно, ваше величество, — сказал он. — Ни одной ошибки.

Аир улыбнулась в ответ, и на левой щеке ее заиграла ямочка.

— Точно?

— Несомненно. — Библиотекарь величаво разгладил бороду. — Вы быстро учитесь, ваше величество. Ну а к следующему… — Он задумался.

— Говоря откровенно, — слегка покраснела она, — я еще не закончила ту книгу, которую вы дали мне неделю назад.

— В таком случае пусть будет то же самое.

Он собрал листы бумаги, пергаменты, закрыл книгу и, поклонившись, вышел. Аир в задумчивости закрыла чернильницу крышечкой и в принесенном рабыней тазике стала оттирать пальцы. Гордон заметил, что рабыня не та, что прислуживала раньше — эта была стройная, тоненькая, невысокая, хрупкая, как стебелек цветка, и очень привлекательная. Граф припомнил, что и других служанок императрица сменила на таких же вот трепетных юных красавиц, и мысленно улыбнулся. Ее, видно, не беспокоили сомнения по поводу своей красоты, а потому не было следующего отсюда желания приближать к себе некрасивых женщин, чтоб блистать на их фоне.

Он встал и поклонился.

— Ваше величество…

— Да садитесь, — с досадой сказала Аир. — Я устала от этих церемоний. У нас же не аудиенция, верно?

— Как пожелаете. — Гордон сел на место. Императрица обтерла руки полотенцем, свисавшим с плеча прислужницы, и отпустила ее. — Я, собственно, по делу.

— Да?

Пока Рутвен излагал свое дело, Аир слушала молча, не прерывая, смотрела в пол и поигрывала подвешенным к поясу ключом. Граф знал, что это ключ от шкатулки, где девушка хранила другие ключи, обе печати и императорский перстень, который был слишком велик для ее тоненьких изящных пальцев, а переделать ободок еще не собрались. Когда Гордон закончил, она встала, подошла к стене и положила ладонь на большой щит, прикрепленный к стене. Куда конкретно она положила руку, граф не видел, да и не должен был, но знал, что эта потайная дверь магическая и отзывается на прикосновение кольца, которое было на пальце у Аир. Щит отъехал в сторону, открыв неглубокую нишу, в которой стояла та самая шкатулка, императрица отперла ее ключиком с пояса и, покопавшись, достала другой ключ, побольше.

— Идемте, — сказала она Рутвену, и они вышли на галерею, поднятую над садом на уровне второго этажа.

Некоторое время оба шли молча.

— Вас, наверное, шокирует, что императрица еще толком не умеет читать, — сказала девушка внезапно. — Да?

— Знаете, ваше величество, я сам научился читать и писать только к двадцати пяти годам, — беззаботно ответил Гордон. — Конечно, меня учили в детстве, но я, только выйдя на улицу, тут же забывал все, что выучил. Только когда умер отец, и я узнал, что мой управляющий поворовывает, был принужден выучиться грамоте, чтобы его проверять.

Аир прыснула в кулачок.

— Так что, — борясь с улыбкой, растягивающей его лицо, продолжил Рутвен, — вы выучитесь отлично читать и писать раньше, чем выучился я.

— Но я все равно… Я думаю, я буду не слишком хорошей императрицей.

— Вам не следует так думать.

— Я ничего не умею и не знаю, Гордон. Что с этим сделаешь… — Она внезапно остановилась, глядя себе под ноги. — Все то, что мне рассказывают, что преподают… Это же малая толика, а я и той не могу толком выучить.

— Вам вовсе не нужно все знать, ваше величество. Вам просто нужны те, кто будет знать это за вас.