– Конечно же знал, – ответил старый рейнджер, пожимая плечами. – Ты высокорослый, представительный и задиристый, а это именно то, что кажется скандианцам наиболее ценными качествами.

Эрак вытянулся в полный рост, стараясь продемонстрировать чувство собственного достоинства, каким, по его мнению, должен обладать обер-ярл.

– Так вот как вы, аралуинцы, позволяете себе разговаривать с обер-ярлом? – гневно спросил он, и это вызвало на лице Холта улыбку.

– Нет. Так мы разговариваем с другом. Давай входи и выпьем.

* * *

В течение нескольких последующих дней начали появляться свидетельства того, что совет ярлов поступил мудро. Эрак быстро покончил с прежней враждой, существовавшей между обер-ярлом и другими ярлами, особенно теми, которых он навещал в роли сборщика налогов. И что удивительно, он оставил Борса на должности хилфманна.

– Я-то думал, что он Борса на дух не переносит, – в недоумении покачал головой Уилл, на что Холт сдержанно улыбнулся, давая понять, что вполне согласен с выбором Эрака.

– Борса – хороший администратор, а это качество может очень скоро понадобиться Эраку. Хороший руководитель – это тот, кто понимает свои слабые стороны и нанимает знающего человека, способного добиться успеха.

Уиллу, Хорасу и Ивэнлин потребовалось несколько секунд на обдумывание сказанного Холтом, и они увидели логику в его рассуждениях. Хорас еще долго обдумывал это, после того как остальные, кивнув, перешли к обсуждению других дел.

Ставши обер-ярлом, Эрак уже не мог больше заниматься ежегодным рейдерством, управлением «Волчьим ветром», и этот факт несколько омрачал его настроение, вызывая в душе некоторое сожаление о прошлом. Но он объявил, что совершит еще одно последние путешествие перед тем, как передать корабль Свенгалу, его неизменному первому помощнику.

– Я отвезу вас всех обратно в Аралуин, – объявил Эрак. – Это, как мне кажется, единственный правильный шаг, ведь именно я в первую очередь отвечал за ваше пребывание здесь.

Уилла обрадовала эта новость, хотя он отреагировал на нее спокойно, не привлекая внимания друзей. Теперь, когда практически все было решено с возвращением домой, он вдруг понял, что расставание с этим огромным, громогласным человеком будет безрадостным. Он с удивлением признал тот факт, что обрел в Эраке хорошего друга. Все, что задерживало минуту расставания, воспринималось Уиллом с радостью.

Пришла весна, с юга прилетели гуси, олени снова возвращались в окрестные леса, поэтому теперь было вдоволь свежего мяса и дичи вместо сухой и соленой провизии, в основном преобладавшей в зимнем рационе в Холлашолме.

Увидев первую группу охотников, возвращающихся из высокогорной части страны в скандианскую столицу, Уилл вспомнил о долге, по которому все еще не расплатился. Однажды рано утром он, не сказав никому ни слова, потихоньку ускользнул на Таге и направился по той самой тропе, по которой они с Ивэнлин пробирались в морозную пургу так много месяцев назад.

В маленькой хижине, которая служила им убежищем всю ту зиму, он обнаружил терпеливого, безропотного и мохнатого маленького пони, когда-то спасшего ему жизнь. Это терпеливое животное порвало легкую привязь, удерживавшую его в пристройке с односкатной крышей позади хижины, и, когда подъехал Уилл, спокойно пощипывало молодую травку на поляне.

Таг посмотрел на своего хозяина слегка неодобрительным взглядом, когда Уилл развязал маленький мешочек с овсом, показывая, что эта еда предназначена только одному пони. Уилл успокоил своего коня, слегка потрепав его по морде.

– Он заслужил это, – сказал он Тагу, и рейнджерская лошадь пожала плечами – насколько любая лошадь способна пожать плечами.

Этот ничем не примечательный пони мог вообще заслужить мешок овса, но это не смогло задержать обильное слюноотделение по рту Тага при виде этого угощения. Когда пони покончил с овсом, Уилл снова сел на Тага и, придерживая повод, отправился назад в Холлашолм, где потихоньку вернул пони в конюшню Эрака.

Ночью накануне дня отъезда Эрак затеял прощальный банкет в их честь. Скандианцы горели желанием выразить свою признательность за усилия, приложенные четырьмя аралуинцами при защите их страны от захватчиков. А учитывая память об обете, данном богам и теперь снятом с Ивэнлин, местные жители проявляли к девушке особое внимание, постоянно провозглашая за нее тосты и восхваляя ее храбрость и находчивость во время сражения с неприятелем.

Холт, Борса и Эрак сидели во главе стола, обсуждая требующие своего решения проблемы, такие как возвращение на родину рабов, служивших в корпусе лучников. К несчастью, многие из них не уцелели в битве, но ведь было дано обещание дать свободу и членам их семей, и подробности этой операции следовало обсудить. Когда этот вопрос был наконец закрыт, Холт, посчитав, что подходящий момент настал, негромко спросил:

– Ну а что вы будете делать, когда темуджаи вернутся?

Во главе стола воцарилось молчание. Эрак отодвинул свою лавку и уставился на старого рейнджера, с мрачным лицом сидящего рядом с ним:

– Вернутся? А с чего им возвращаться? Мы же разгромили их, разве не так?

Холт медленно покачал головой.

– Между прочим, – усмехнулся он, – мы их не разгромили. Мы просто сделали так, что продолжать войну стало для них слишком дорогостоящим делом. На этот раз.

Эрак задумался над тем, что услышал, и посмотрел на Борса, желая узнать его мнение. Хилфманн как бы нехотя кивнул головой.

– Я думаю, обер-ярл, рейнджер прав, – согласился он. – Мы не могли бы продержаться дольше. – Затем, переведя взгляд на Холта, он спросил: – Ну а какой смысл темуджаям возвращаться?

Перед тем как ответить, Холт отпил густого скандианского пива.

– Потому что это их обычай. Темуджаи принимают решение без учета таких обстоятельств, как этот сезон, этот или следующий год. Они ориентируются на десять или на двадцать лет вперед, и у них есть долговременный план подчинить себе эту часть мира. Им нужны ваши корабли. Вот поэтому они и вернутся.

Эрак снова задумался, крутя в пальцах конец своего уса.

– Тогда мы снова разобьем их, – пробурчал он.

– Без лучников? – как бы между прочим спросил Холт. – И без неожиданных для них тактических уловок?

И снова наступило молчание. Затем Эрак сказал со слабой надеждой в голосе:

– Но ты ведь сможешь помочь нам с лучниками. Ты и этот юноша?

Холт сразу же очень решительно покачал головой:

– Я не готов к тому, чтобы предоставить Скандии такое мощное вооружение. Я не могу быть уверен в том, что в ваши головы не придет мысль повернуть это оружие против нас, когда вы в будущем овладеете им в должной мере.

Эрак вынужден был согласиться с логикой, содержавшейся в заявлении старого рейнджера. Ведь Скандия и Аралуин традиционно враждовали между собой.

Однако Борса, более привычный к переговорам, уловил некий скрытый намек в отказе Холта.