– Вы что, пытаетесь сказать, что скучали по мне?

В голосе пирата послышалась ирония, и я с трудом подавила желание произнести в ответ какую-нибудь колкость.

«Держи себя в руках, Кэри. Ты должна убедить мужа взять тебя в горы, и ради этого просто обязана наступить своей гордости на горло и забыть о том, что он тебя бросил. Иначе ничего не выйдет».

– Вас это удивляет?

Мой ответ звучит тихо и взволнованно.

– После нашей последней ночи… Джеймс, я думала… Я надеялась, что все изменилось, и вы…

Я прерывисто вздохнула и замолчала, глядя в холодные серые глаза и пытаясь растопить застывший в них лед, заставить поверить.

– Да, я скучала по вам, – приподнявшись на цыпочки, прошептала прямо в плотно сомкнутые губы. – Каждый день, каждую ночь…

Сердце бьется все быстрее, дыхание сбивается. Боже, еще немного, и я сумею убедить даже саму себя. Да я уже убедила.

– И вы хотите, чтобы я вам поверил?

Кейн спрашивает легко, немного насмешливо, но где-то в самой глубине темно-серых глаз мне чудится отблеск надежды. Кажется, пират и рад бы мне поверить, но что-то его останавливает.

– А почему нет?

Мои пальцы касаются щеки мужа. Я с трудом удерживаюсь от желания погладить колючую щетину, коснуться губ, лаской убрать разделяющий нас холод. Еще секунда – и я это сделаю.

– Кэри, Кэри, вы ведь не из тех, кто так легко простит обиду, – усмехнулся пират, разом обрывая мои глупые мечты. – А я вас обидел, и не раз. Хотите, чтобы я поверил тому, что вы не держите на меня зла?

Голос мужа звучал вкрадчиво, а я снова увидела себя стоящей на площади, посреди шокированной толпы горожан, и ощутила отголосок былого стыда и боли.

– Ну же, Кэри, – не отступал Кейн. – Хоть раз скажите правду. Вам ведь хочется это сделать, не так ли? Я же вижу, каким гневом пылают ваши глаза.

Пират улыбается. Улыбается так, что мне хочется стереть эту ироничную ухмылку, не видеть ее, не вспоминать.

– Тогда, может быть, мы начнем с вас, милорд? – встретилась с насмешливым взглядом. – Объясните, зачем? Зачем вы устроили ту травлю, чем я заслужила вашу ненависть и презрение? И почему вы на мне женились?

Я смотрела, не отрываясь, пытаясь прочитать ответ в серых непроницаемых глазах. Прошла минута, вторая, третья.

– А почему бы и нет? – отойдя к столу, хмыкнул Кейн. – Хотите знать ответы? Извольте.

Он достал из кармана хорошо знакомые мне часы.

– Все случилось из-за них, миледи, – сказал муж, поглаживая выпуклую крышку.

– Папенькины «Клерво»? – я растерянно смотрела на золотой корпус. – Но они-то тут при чем?

– Что вы знаете о мастере Гунаре? – вопросом на вопрос ответил Кейн.

– Только то, что он был магом.

– Он был не просто магом, Кэри. Он был магом времени. Редкий и почти полностью утраченный в современном мире дар. Творений Гунара не так уж много. В настоящий момент известно о десяти карманных и шестнадцати настенных экземплярах, и все это – обычные, ничем не примечательные часы. А вот «Клерво» вашего отца… Они совсем иные. В них есть то, что называется магией времени и обстоятельств. С ее помощью можно пересекать пространство и оказываться в том отрезке, который был задан при помощи магических кругов.

Кейн положил часы на скатерть и несколькими прикосновениями заставил круги на позолоченной крышке вращаться в разные стороны. Я приблизилась, наблюдая за их неторопливым бегом.

– Знали бы вы, как долго я их искал, – задумчиво сказал муж. – Сколько стран и городов посетил, пытаясь отыскать нужный мне след. А они все это время были рядом, в Уэстене, в старой шкатулке, доставшейся вам от отца.

Он откинул крышку и провел пальцем по циферблату. Ласково, я бы даже сказала, любовно. И «Клерво» отозвались тонким мелодичным звоном, заставив меня удивленно замереть. Я не знала, что в карманных часах предусмотрен бой. Никогда его не слышала.

– Помните нашу встречу на улице ростовщиков? – спросил Кейн.

Еще бы я ее не помнила! Это был последний раз, когда мы с пиратом общались, как нормальные люди.

– Вы тогда уронили «Клерво», а я их поднял, – в глазах мужа мелькнула грусть. И мне показалось, что он подумал о том же, о чем и я. – Так вот, в тот самый момент, когда прикоснулся к ним, я понял, что они наделены нужной мне силой, и решил во что бы то ни стало ими завладеть. А тут и случай подходящий представился. Вы нуждались в деньгах, я готов был их вам предложить…

– Подождите, – перебила я Кейна. – Вы говорите, что хотели завладеть часами. Тогда к чему были все эти преследования и некрасивые предложения?

– Некрасивые? – хмыкнул пират и посмотрел на меня каким-то странным взглядом. Боже, скоро я начну коллекционировать разные, по степени странности взгляды пирата! – Давайте будем честны, миледи, это называется по-другому. Оскорбительные, возмутительные, грязные – вот более точные определения.

Он захлопнул крышку, и мелодия оборвалась, захлебнувшись на тонкой высокой ноте.

– Хорошо, но зачем? Если вам нужны были часы, вы могли бы просто предложить мне за них хорошую цену, и я бы с радостью их отдала. Сами же знаете, как я нуждалась в деньгах.

– Поначалу я так и собирался сделать, – ответил муж. – Но меня привлекла загадка вашей магии, и я решил совместить приятное с полезным.

– И что вы называете приятным?

– Что вы знаете о магии Избранных? – неожиданно спросил Кейн и буквально впился в меня взглядом.

– Практически ничего.

И это было правдой. Я знала, что она есть, и что я ею обладаю, вот и все.

– Я так и думал, – кивнул муж. – Поначалу, когда впервые столкнулся с вашей магией, я не мог понять, каким уровнем силы вы обладаете. Иногда мне казалось, что почти нулевым, но иногда, когда вы смотрите как-то по-особенному или касаетесь кого-либо, ваша магия становится осязаемой, яркой, живой. И она способна свести человека с ума, заставить его сделать все, что вам захочется, подчинить и лишить воли. Думаете, почему магия внушения или, иначе, магия Избранных, относится к запрещенным? Именно поэтому. Она – зло.

Лицо Кейна заледенело. В глазах застыла непримиримая ненависть.

– Зло, которое должно быть остановлено и уничтожено, – тихо, словно про себя, добавил он.

– И вы поэтому поступали со мной столь… ужасно? Хотели меня уничтожить?

Я чувствовала себя так, будто мне всю душу наизнанку вывернули и выжгли каленым железом. Больно. Очень больно.

– А может быть, вы и сейчас этого хотите?

Слова не шли с языка, и я буквально выталкивала их непослушными губами.

– Нет, – глухо ответил Кейн. – Как бы я ни относился к Избранным, вас я уничтожить не могу.