спрятаться он не мог. Кроме того, Редин оказывался на линии огня, который с юта ведут свои. Так что, чью пулю он схлопочет, вряд ли кто уже разберется. Здесь можно было только молиться и уповать. Все равно, то был великолепный шанс и, вероятно, единственный, несмотря на множество всяких «если» и «а вдруг». Начав воплощать его в жизнь, Сергей напрочь отринул все свои сомнения и сосредоточился лишь на пунктуальном выполнении всех подготовительных действий.

Пробегая вместе с Василием по трюмам ЗСР и выбираясь на верхнюю палубу к поперечной переборке, Сергей еще подумал о том, как замечательно легко без всякой спецодежды и спокойно без дозиметров и противно пищащих зашкаленных приборов ПДУ. «Проблемы будем решать в порядке их поступления. А облучение сейчас номер шестнадцатый. Потерпит». Вот, наконец, и свисающий крюк крана. Тонкий металлический строп, прихваченный Василием по дороге, удачно вошел в приваренные по верху железных листов скобы.

Прежде чем подавать сигнал на кран Попову, надо уточнить обстановку за переборкой. Звуки выстрелов доносились оттуда уже пару минут: громкие, сухие щелчки, похожие на треск рвущейся плотной ткани, с юта – это АКМ; чуть слышные хлопки, напоминающие звук удара небольшого округлого камня, вертикально падающего в стоячую воду, – автоматы диверсантов с глушителями буквально в паре шагов от прислушивающегося из-за переборки Сергея. Зато мерзкий визг многократно рикошетящих от металла пуль был одинаково противен и страшен с любой стороны. В рубке дежурного и там, где она выходила в коридор, топтались два или три человека, доносились обрывки их переговоров друг с другом, а через иллюминатор кают-компании были видны их мечущиеся тени на противоположной стене коридора.

Сергей слегка покачал крюк и подергал удерживающий его трос. Абсолютно бесшумно крюк медленно поплыл наверх, натягивая стропы, а затем вправо, повинуясь повороту башни. «Молодец, Витька!» – похвалил про себя крановщика Редин. Затем все замерло. Значит, пошел отсчет 60 секунд. Прикинув на глаз, куда отлетят бронированные листы разрушенной переборки, Сергей молча указал Мургазину на точку за выступом металлической емкости для сбора отходов. «Это защитит его от выстрелов и рикошетов». Василий кивнул и твердо встал на указанное место.

Площадку для себя Сергей присмотрел сразу: всего в двух шагах от Мургазина, но уже на открытом месте. Спрятаться действительно было не за что. Автоматы у обоих давно находились в боевом положении. Говорить было не о чем. Они лишь кивнули друг другу головами, каждый пошире расставил ноги и слегка пригнулся, упершись взглядом в одному ему ведомую точку на незыблемой пока стене.

60 секунд истекали…

В кабинете заместителя Командующего горел свет. Контр-адмирал Кулебяка сидел за своим рабочим столом. В это время все помещения в здании штаба флотилии были уже закрыты, опечатаны и сданы под охрану дежурной службе, а их обитатели давно разошлись по домам и сейчас в теплых постелях безмятежно просматривают свои увлекательные многосерийные сны. День прошел спокойно, без происшествий, с обычной суматохой и дерганьем рваного рабочего ритма, накладок и нестыковок, проверок и разносов, докладов, беготни и оперативным разрешением ежеминутно возникающих проблем. Ничего выбивающегося из обычного рабочего графика, за исключением разве что катастрофически портящейся погоды.

Это, опять же, не было чем-то необычным. Синоптики предупредили еще днем, тогда же выполнили все мероприятия из длинного списка обязательных действий по штормовому предупреждению. Корабли и суда надежно закреплены дополнительными концами швартовых канатов, усилена вахтенная служба, находящимся в море переданы надлежащие инструкции…

Спокойный был день.

Уже третий раз просмотренные и отработанные документы отправлялись со стола Кулебяки в разные папки и запихивались в многочисленные выдвижные ящики. Причем всякий раз в разные. Федор Генрихович бесцельно вертел в руке очередной циркуляр или рапорт, даже не пытаясь не то что вникнуть в его содержание, а просто прочитать. Он даже на него не смотрел. Взгляд перемещался с телефона оперативной связи на письменном столе на большие электрические часы над входной дверью кабинета. Делать на службе контр-адмиралу было сейчас нечего.

Очередной печатный лист из руки перекочевал в прозрачную папочку и в левый верхний ящик. Выключив свет, Федор Генрихович закрыл кабинет, постоял недолго в раздумье, вышел на лестницу и спустился со своего второго этажа вниз на целых три ступеньки. Потом решительно развернулся и быстрым шагом преодолел несколько лестничных маршей вверх. Оказавшись в коридоре четвертого, последнего этажа, он подошел к двери с табличкой «Оперативный дежурный» и распахнул ее. Жестом руки остановил капитана первого ранга, собравшегося ему по всей форме докладывать:

– Юрий Иванович, что там с плавмастерской?

– Никаких изменений, Федор Генрихович. Я бы вам сразу доложил. Сводку погоды они приняли, Вашу радиограмму тоже, передали подтверждение. А на связь, – оперативный посмотрел на часы, – уже 32 минуты, как не выходят. Мы регулярно пытаемся связаться с ними, но безуспешно. Наши радисты говорят, что это из-за грозового фронта. Я даже на флот позвонил, там данные более свежие и точные. Их метеорологи предсказывают ухудшение обстановки. А из Технического управления мне сообщили, что на этой плавмастерской рация древненская, 58-го года! Хотели для перехода им новую установить, но в спешке, как всегда, промухали. С ними хорошо в солнечный безветренный день через неширокую речку переговариваться. Вряд ли до утра что-нибудь изменится.

– Да-да. Ты, Юрий Иванович, держи их на особом контроле. Вдруг какие подвижки в атмосфере, и им удастся прорваться. В любое время ночи докладывай немедленно мне по телефону домой. У них штатный сеанс связи уже через два с половиной часа?

– Так точно! Но в таких условиях особо графика не придерживаются, тем более, если в наших водах находятся. Лишь бы вообще пробиться.

– Ладно, бди! Провожать не надо.

Ни за что Кулебяке не удастся успокоить самого себя! Даже десять тысяч независимых объективных причин не в состоянии на каплю уменьшить море тревоги, заполнившей его сердце. «Совпадений не бывает!» – Сейчас он вспомнил эту любимую присказку Редина.

Не надо было связываться с этими «государственными интересами», соглашаться с помощником Президента и, вообще, отправлять их в море! Устроить шум на весь флот, изображая дубового служаку. Ведь не сняли бы с должности, звания не лишили…

На это не согласился бы Сергей. И он был прав! «Ну что ты, старый, разволновался? Если и появились какие-то проблемы, справятся они там вдвоем с Корсуновым. А на Новой Земле уже все подготовлено к встрече: основная часть прибывшей комиссии «под колпаком», везде расставлены наши люди». Это ему новый знакомый Гера совсем недавно позвонил. Явно без распоряжения сверху. Все равно, хороший парень, крепкий.

У парадного подъезда его уже ожидала служебная