– Хочешь, я вместо тебя закончу?

– Прошу-с!

– На этой лодочке нас добровольно никто не захочет подвезти. Поэтому в лодочку попасть мы можем только обманом и силой.

– Вы гениальны, мой далеко не юный друг! У нас опять нет выбора. Ну, Леха, ты меня убедил. А то я еще сомневался чего-то, пытался найти какие-то несуществующие пути. А ты быстро и ясно все разобъяснил. Спасибо! Недаром же, ты – начальник, а я – так себе…

– Кончай, Серега! Вижу, что ты обо всем уже подумал. Честно скажу, может, я свихнулся от всех этих перипетий, но готов реально и Овальный кабинет в Белом доме сейчас брать! Говори, что делать, иначе можем не успеть.

– Да, Леша. Очень жаль, что одной десантной лодки мы лишились! Теперь даже с перегрузом больше восьми человек к ПЛ подойти не смогут. А я-то рассчитывал, как минимум, на четырнадцать. Ну, умерла, так умерла! Перечисляю восьмерку «счастливчиков»: один – наш пленник, кроме него никто не сумеет пары слов без акцента произнести. Второй – Корчинский, он крепкий парень и английский знает. Сможет понять, что наш «друг» туда прокричит и что нам ответят. Это очень важный момент. Дальше я, ты, Немо, Генка. Мичман Юра Воронцов и «сверчок» Рахимов. Друзья-каратисты. Все свободное время железо тягают, и приемы в спортзале отрабатывают.

Всем этим переодеться в экспроприированное барахло, подобрать оружие, рации – Женька там на юте кучку из награбленного соорудил уже. И «резинка» рядом. И прошу тебя, отдай взад мою гранату!

– На, на, забери! Далась она тебе! – Сердюк вытащил из кармана и сунул Сергею в руки гранату.

– О, в моем сольном выходе она должна еще сыграть заглавную роль. – Редин любовно погладил «рубашку» гранаты и засунул ее за пазуху. – Ты старших на шлюпках и плотах проинструктируй, чтобы не дергались, а спокойно ждали сигнала от нас. Что, как и когда это будет, я пока не представляю, но думаю, что за полтора часа мы со всем разберемся. Или с нами разберутся. Тогда нашим «потопленцам» все равно уже никто и ничто не поможет. Главное – не допустить в воде малейшей паники. Даже разговоры пресекать самым жестоким образом. По рогам и за борт! Удержаться на плаву и заниматься ранеными – вот все их дела и заботы. Во всех головах должно быть только это и еще святая надежда, что через час мы принесем им всем божественное избавление. В наиболее тупые и невосприимчивые башки это надо вбить одним ударом!

– Ладно, успокойся ты. Я все понимаю. Так и проинструктировал, а сейчас еще добавлю «на дорожку». Знаешь, у нас хороший экипаж подобрался. Я сейчас на многих совсем другими глазами посмотрел. Они справятся, я знаю. – Сердюк засопел. К сантиментам он явно не был склонен.

Сергей неловко хлопнул его по плечу:

– Давай, Леха, в последний путь по родной палубе. У нас дифферент на корму уже градусов двадцать, наверное.

– Если не больше. Побегу я.

– Леша, радиста пришли ко мне по дороге и дай ему ту рацию, что у старшего нашли.

Двигаясь вдоль борта к юту, Сергей видел, что посадка в шлюпки идет полным ходом. Не было ни малейшей торопливости, каждый четко знал, что ему необходимо делать. Все были закутаны в одеяла, теплые полушубки, резиновые плащи. Раненых аккуратно несли двое-трое наиболее здоровых. Корма судна уже притонула так, что вода плескалась в кормовом якорном клюзе. Зато это обстоятельство значительно облегчало сам процесс посадки и погрузки, особенно на плоты. Кто-то тронул Редина за рукав:

– Товарищ капитан-лейтенант, мичман Феклистов по вашему приказанию прибыл!

– А, радист. Вот какое дело. Ты в этом механизме разбираешься? – Сергей кивнул на рацию.

– Ну, конкретно с такой дела не имел, но на аналогичных работал.

– Твоя боевая задача: займешь место в шлюпке, а не на плоту. Времени, чтобы как-то разобраться с этой игрушкой у тебя более чем достаточно – целых полтора часа. Потому, что ровно через час сорок ты начнешь пытаться выходить на связь со Штабом флота. Или с любой нашей радиостанцией в пределах досягаемости. К этому времени спасение всех жизней будет зависеть только от того, сумеешь ли ты послать сигнал. Шифры, коды – все побоку! Вещай открытым текстом. Это – СОС! И еще запомни, как следует, такие параметры – Редин медленно задиктовал длины волн, о работе на которых с ним договорился Кулебяка. – Наше имя – «Домино», дальше текст для исполняющего обязанности Командующего флотилией: «Потерпели крушение. Корабль затонул в… (время, координаты). Нуждаемся в срочной помощи». Примерные координаты ты узнай сам у штурмана.

Сергей отчетливо понимал, что вся затея с рацией носит чисто психологический характер: если его сумасшедший план сорвется, то спасти тонущих людей не сможет и само Провидение. Так пусть хоть капля надежды будет жить в каждом из них до самого конца.

Вглядевшись в иссякающую очередь людей, занимающих места на плавсредствах, Редин заметил кого-то нужного ему и быстро обернулся к собравшемуся уходить Феклистову:

– Видишь, женщина во вторую шлюпку направляется? Давай, быстренько позови ее ко мне, а сам туда забирайся. И ее место посторожи, через пару минут она вернется.

Когда к Редину подбежала запыхавшаяся Вероника, он взял ее под локоть и увлек на корму:

– Очень рад, что вы практически не пострадали. Пока. Не обращайте внимания, это черный солдатский юмор. О психологических травмах я сейчас не говорю. Мне просто нет до них никакого дела. Я нуждаюсь в вашей помощи как переводчицы. У нас не более одной-двух минут времени, а надо кое-что очень важное сказать нашему единственному пленнику.

Они подошли к группе, расположившейся на корме и уже переодетой в черные костюмы. В такой одежде Сергей с трудом узнавал знакомых ему людей. Не видно пока было лишь начальника мастерской. Пленный сидел на палубе в центре группы.

– Пожалуйста, Вероника, не пытайтесь в переводе смягчать мои выражения. Пусть лучше будет наоборот. Представьте ему меня, как главного начальника здесь.

Выслушав перевод, пленный попытался встать. Тут же с двух сторон ему на плечи легли руки Генки и Рахимова.

– Все в порядке, ребята. Пусть стоя слушает. Переводите: для него существует только один способ сохранить свою жизнь – это беспрекословно выполнять любое мое распоряжение. В отличие от задачи их группы, все наши последующие действия будут направлены только на то, чтобы сохранить человеческие жизни. Я понимаю, что ради каких-то идеалов он может пожертвовать своей жизнью, – на этом месте пленник отрицательно затряс