– Импровизация одного вредного мальчишки, – неласково глянул на виновника Антон Олегович.

– Я от испуга чуть на самом деле не умерла, – сказала Алена. – Семен, так нельзя!

– Прости, Алена. Всех прошу простить. Я бы просто не успел объяснить, у нас меньше минуты было.

– Но сейчас уже можешь объяснить?

– Мы лучше покажем. Мы же можем показать? – обратился Семка в сторону пустого каменного коридора.

– Ты, шизофреник, – хмыкнул Серегин, – ты с кем сейчас разговариваешь?

– С огневиком.

– Стой, – не поверил ему Антон Олегович. – Ты же вместе с нами… Ну то есть твой клон, его разъело, как и нас. Кто же огневика вытащил?

– А я запасливый, сгонял сюда за вторым номером. Он успел.

– С тобой не соскучишься.

Огневик, почти полностью занявший сейчас пространство каменного коридора их пещеры, как недавно перегораживал тоннель, ведущий в глубь Тумана, полыхнул веселыми язычками пламени и засветился изнутри оранжевым.

– Пришел в себя! – прокомментировал Семен эти изменения. – Приглашает на просмотр. Но у нас есть одна проблемка!

– Разрушить тоннель? – предположил Шатун.

– Ни в коем случае. Такой удобный доступ в логово врага. Лизуна нужно занять чем-нибудь веселым, а то заскучает.

Семен чуть помолчал, додумывая свои мысли, и начал их излагать. С удовольствием наблюдая, как меняются лица его товарищей. Вот только что было на них написано, черным по белому можно сказать, у Семена, дескать, помутнение рассудка, а чуть позже – понимание и даже радость, сопровождаемая потиранием рук. Затем последовал целый шквал дополнений и всяких собственных придумок. Семен подключил Стража, огневик сам подключился, вытянул к ним небольшой жгут, легко наладил контакт и тоже вставил в общий замысел несколько дельных идей.

Полковник Ковалев и майор Кузьмин стояли рядом, слушали весь этот с виду пустой разговор, часть из которого – там где отдельные личности непроизвольно переходили на мыслеречь, и там где в разговоре участвовали огневик и Страж – они и вовсе не слышали и все больше мрачнели.

– Трудно быть бестолковым! – наконец проговорил Настин отец.

– Но мы-то трудностей не боимся, – тут же со смешком откликнулся майор. – Главную мысль уловили, и то ладно. Предлагаю разработкой этой части плана и заняться. Место, к примеру, выбрать, а то наш воинский контингент излишне легкомысленно к этому отнесся.

Семен висел в промозглости ночи, и ему жутко хотелось подрожать и постучать зубами, так противно, сыро и холодно тут было. Понятно, что его отделенное сознание таких мелких неприятностей не замечало. То есть не ощущало их как неприятности, а вот подсознание додумывало, дорисовывало картинку, и становилось зябко. Семен вспомнил жалобы дяди Сережи на ломоту в костях, и мигом эту ломоту ощутил.

– Эльза, ты как? – спросил он, чтобы отвлечься.

– Засну от скуки. Были бы челюсти при себе, так вывихнула бы от зевоты.

– Войцек, а ты чего хихикаешь?

– Я глаза попытался протереть, а они в пещере. Смешно, – сказал финн и резко сменил тон. – Тихо!

– Да мы не шумим!

– Тихо! Оно лезет!

Семен включил все свои возможности на полную мощь и увидел, как от чуть отливающей серебром глади Тумана отделилось и стало расти прозрачное облачко. Выросло чуть и остановилось. Он уже собрался укорить Кисконнена за ошибку и ложную тревогу, но облачко рывком рвануло вверх и воспарило над Туманом во всей красе. В виде веретена четырехсот метров диаметром в самой толстой части и длиной в тысячу триста метров. И не таким уж бесплотным он оказался – почти пятнадцать тонн. Для таких размеров ничто, но материя для него уже стала важной составляющей.

– Эльза, отодвинься подальше, – Семка сверился с навигатором Стража и увидел, что край облака задевает Узел, Лизун шарит в своем логове. – Сейчас начнем. Настя!

– Да слышу я тебя и вижу все, – недовольным тоном отозвалась из пещеры Настя. – Я тут в отличие от вас не зеваю.

– Семен, – встрял в разговор Костин, – Шатун запустил шутиху.

– Понял вас, Антон Олегович.

Шутиха крохотной на фоне махины этого дирижабля точкой заскользила по тоннелю и соприкоснулась с Лизуном. Тот, по идее, даже не должен был почувствовать столь крохотное, на чем и строился расчет. Но почувствовал, отдернулся, вжав в себя изрядный кусок своего тела. Но и шутиха ускорилась, достигла-таки своей цели, прилипла к ней. Ох, как это не понравилось Лизуну, но смахнуть назойливую блоху ему оказалось нечем. И вот тут Семка понял, отчего свой снаряд Шатун назвал шутихой. Та полыхнула снопом искр, завертелась огненным колесом, выжигая все на своем пути. Из просверленной гигантской утробы потек жидкой струей огонь. Лизун отреагировал быстро: словно жгутом пережал свое тело, изолируя его от краешка, к которому прилип заряд, оторвал от себя немалый кусок и отшвырнул его подальше. Тот догорел на лету, а шутиха все еще сыпала искрами.

– Процентов пять оттяпали от него, – высказал предположение Шатун, довольный своим ударом.

– Потеря массы четыре и две десятых процента, – уточнил Семка, сверившись с навигатором, который, когда он с ним освоился, оказался весьма разносторонним прибором. Не только расстояния и размеры определял, направления, координаты, но и массы тел, их скорости, химический состав и еще кучу важных параметров. Доцент, узнав обо всем этом, сильно загрустил, потому что его знаменитый чемоданчик не умел многого из того, что сейчас разместилось в Семеновой голове. – Давайте второй залп, а то он, чего доброго, пастись уползет.

– Или тоннель перекроет, – сказал Войцек.

– Это вряд ли, мы для него лакомый кусок, и пока связь с пещерой держится, ему резона нет рвать эту нить. Да и тупой он пока, не сообразит, что его же тоннель для него опасен.

Вторым залпом послужили клоны самых разных зверюшек, каких только удалось отловить или хотя бы к ним приблизиться. Лизун, обнаружив прямо перед собой такую лакомую приманку, слизнул ее крохотным языком, отрощенным в том месте, к которому пища лежала ближе.

Было видно, что клоны, все еще в целом виде, начали перемещаться по телу Лизуна, видимо, усваивались они в каком-то определенном месте. Но в каком именно, узнать не удалось. Настя этих клонов зарядила примерно так же, как заряжала когда-то свои камешки, а позже пули автоматных патронов. Заряд сработал, плоть, какой бы призрачной и разряженной она ни была, начало разъедать. Лизун отреагировал довольно быстро, на этот раз окружив разъедаемое место подобием защитной сферы и исторгнув ее из себя.

– Еще шесть процентов, – прокомментировал Семен. – Интересно, куда он сейчас отъедаться отправится?

В тот вечер, когда похитили Юстину, они узнали про нового и самого своего главного сейчас врага немало. Очень многое сообщил огневик, знавший о Лизунах на порядок больше Стража. Плюс к этому кое-что удалось понять из его непосредственных наблюдений и наблюдений Стража.