— Как глубоко мы направляемся? — сглотнул он, посматривая на охата. — Уж не к центру ли Кратора?

— Нет, до центра мы точно не доберемся. Храм расположен на глубине двадцати лингов, более двенадцати километров по меркам землян. Это довольно глубоко, но мы бывали и дальше, в южном полушарии есть шахты более тридцати лингов. Это безопасно, если соблюдать все правила. И под землей храм никто не найдет. В случае нападения чужаков сработает сигнализация, стены рухнут, а храм опустится еще глубже.

Лифт ехал довольно долго, и Эрик уже чувствовал удушье, и без того жаркий воздух накалился еще больше. Ощущение, будто находишься в сухой бане. Но на определенной отметке включился кондиционер, теперь дышать стало проще, вот только беспокойство не отпускало — словно Ти-Риала хотели похоронить заживо в этом длинном туннеле. Кабина ехала всего несколько минут — быстрее нельзя, чтобы не вызвать перегрузок — но и они казались бесконечно долгими. Он вспомнил, что каждый раз побаивался опускаться в шахту. Вот нахождение внутри храма, как и подъем, уже не страшили. Наконец лифт остановился, и Венх поманил Эрика за собой, в техническое помещение, чуть дальше по проходу.

— Вот мы и на месте.

Их встретил дежурный краторианин — один из охатов в длинном балахоне. Эрик не помнил его совершенно.

— Это арра-тэль, землянин Рик. Открывай! — скомандовал Венх прислужнику, и тот ринулся к замаскированному пульту управления, что загорелся на одной из стен.

Раздвинулись следующие двери. Включилось освещение, ослепив Эрика. Голубовато-белый оттенок обволакивал коридор, который вел к одной из главных галактических тайн — к секрету, из-за которого пострадал он сам, из-за которого пропали остальные хранители. За эту тайну были готовы бороться тайные службы и, вероятно, не только земные. И за серебристой стеной впереди находилось нечто, способное изменить мир или разрушить в неумелых руках.

Давление крови в висках зашкаливало, руки вспотели от волнения, когда Эрик приближался к цели. Почему он раньше не вспомнил, кто он такой? Блокировка, защищающая от раскрытия информации, сломала судьбу, на долгие годы забросив в другую жизнь. Там не было места жалости к тем, кто так или иначе покушался на амеран, одним из которых он стал, оказавшись по случайности на научной базе Терреле Декса, молодого владельца крупнейшей земной корпорации. Они оказались связаны, хотя были разными как день и ночь. Да и что могло найтись общего у богатого отпрыска клана Дексов и бедного юноши, которому когда-то посчастливилось повидать иную жизнь, попав в число избранных. Только общее горе. И одинаковые новые способности.

Видения настигали, будто хищники с Тарра, впивались в разум острыми когтями, рвали на части мозг, обнажая новые и новые картины.

…Рик Дэвидсон. Он же сын ученого-математика Майкла Дэвидсона, которого убили вместе с женой, а его разработками занялась одна из крупных компаний. Единственный подписанный по ошибке контракт — и будущее предрешено. От всего того, что смог открыть отец, осталось лишь имя в теореме, которую теперь учат студенты ВУЗов. Как насмешка над тем, что мог получить за свое открытие ученый. После смерти отца и матери юный Рик остался ни с чем: дальние родственники отказались забирать к себе неуправляемого мальчишку, и его определили в приют, когда ему было всего десять лет. Вот только тогда он совершенно не хотел учиться, не воспринимал наставников, делал лишь то, что ему вздумается.

Однажды кто-то из преподавателей на тестировании заметил, с какой скоростью Рик решает задачи и взялся за его воспитание лично. Рик с детства рос среди формул и теорем, поэтому даже не задумывался, почему математика дается с легкостью. А как выяснилось, сын Майкла Дэвидсона взял от него не только внешность — ему передались особые способности. Юный гений. Будущее Земли. Так прозвали его на конгрессе, куда его вызвали после того, как он выиграл соревнования в Европе. А потом предстоял мировой чемпионат, к которому он в свои четырнадцать основательно готовился, хотя и не слишком понимал, что может с этого получить. Он еще помнил, что знания не смогли уберечь отца от смерти. И вот день, когда его должны были везти в другое полушарие Земли. К этому времени он сменил три детских дома. В последнем задержался на год, хоть преподаватели там были довольно строгими. А он лишь хотел свободы, которую пока не мог получить.

Надо же, как интересно сложилась судьба. Вместо того, чтобы стать гениальным ученым, как отец, он стал хранителем, а после потери памяти — гениальным взломщиком, галактическим аферистом, амеранином вне закона.

Был дождливый день, когда они направлялись в Северную Америку на скоростном океаническом лайнере. Как вспышка — в салон врываются странные люди в шлемах с бронзовой кожей, которые отключают сопровождающих парализующими лучами. Один из них присаживается около Рика и спрашивает: «Хочешь полететь с нами в космос? Быть избранным».

Возможно, другой бы на его месте испугался. Но юный Рик грезил о космосе с детства. Обучение пилотированию стоило немалых денег, лететь в одну из колоний он не хотел, хотя в тот момент люди уже вовсю расселялись по другим планетам. Он просто посмотрел в темные глаза странного мужчины и произнес: «Да, хочу». А на палубе его уже ждал небольшой челнок, на котором они и улетели на скрытый на орбите Земли корабль. Только потом Рик узнал, что его похитители — вовсе не люди, в то время мало кто вообще знал о Краторе, кроме тех, кто так или иначе был связан с межрасовыми контактами.

Он помнил первый щенячий восторг от того, что попал на легендарную планету. Сначала его готовили физически. Целый год он жил в поселке с аборигенами, питался с ними одними блюдами, ходил вместе с ними на охоту, учился владеть оружием. Потом его забрали в Норх, где он познакомился с землянином — Исами Сато. Он и стал его наставником на три последующих года. И Рик с нетерпением ждал дня, когда ему нанесут священные знаки и отведут в храм, чтобы сделать привязку.

В тот день он распрощался с Исами, став одним их хранителей. Тогда он точно так же стоял перед этой дверью в шахте, борясь со своим волнением в предвкушении чего-то грандиозного…

Он развел руки, концентрируя энергию из тела, чтобы передать ее дверям — как делал с шаром в доме Стинха. Сначала ничего не произошло, и Эрик нахмурился. Он чувствовал за спиной дыхание жреца. Неужели все было зря, и шар, выполненный подобным способом — единственное, что он смог открыть? Эрик плотно сжал губы и повторил попытку, вспоминая про себя последовательность действий. И дверь вдруг поддалась — раздвинулась в стороны, как хитроумная головоломка, большие части которой распадались на более мелкие детали — различные многогранники, движущиеся во всех плоскостях. Дверь оказалась довольно объемной, как часть коридора.

Одновременно с этим амеранин окончательно вспомнил все, над чем ломал голову все эти годы. Пока головоломка двери разъезжалась, среагировав на «живой ключ» в разуме Эрика собирался долгожданный паззл из картинок, событий, эмоций. Как будто что-то в мозгах вдруг перещелкнуло и резко встало на свое место.

Меган