что Хаук её избранный и прекратить эти мучения, – раздался сонный голос надо мной.

– А почему вы молчите? – промямлила я, разгоняя вязкий сон.

– Потому что Хаук так пожелал. Сложно всё у них, – потянувшись, Лассе обнял меня крепче. – Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо, – слукавила я, на самом деле ныло всё тело.

– М-м-м, – по моему бедру скользнула шершавая ладонь, обжигая кожу, – а насколько неплохо?

– Лассе, за этой шкурой твоя сестра и брат, – смущённо напомнила я.

– А ещё мы в тумане и одного Рольфа в нашей семье за глаза хватает. Я всё это знаю, – прижав меня к себе, муж навис сверху, удерживая своё тело на локтях. – Но это не отменяет моего желания. Мне нужен источник силы, что питает этот храм. И я должен знать, почему именно ты привязана к нему. Если в ближайшие дни я это не выясню, меня просто разорвёт от желания обладать тобой. И тогда они могут, взявшись за руки с тенями, хоть свечи над нами держать…

Улыбнувшись, я несмело провела ладонями по его груди.

– А источник – это алтарь?

– Как правило, да, – муж на мгновение призадумался. – Других мне в тумане пока не встречалось, а я здесь гость частый…

Я прикрыла глаза. В памяти возник илистый берег, мертвецы, тени и мелкие пожелтевшие косточки.

– Есть остров. Вы были на нём, помнишь тот страшный день. Там алтарь… а вокруг всё усеяно останками его жертв.

– Старый разрушенный храм? – промычал Лассе.

– Да, – я с сомнением кивнула.

– Возможно это то, что я ищу, но таких островков в округе немало. На все меня не хватит. Нужно знать наверняка, и я отчётливо представляю, у кого буду спрашивать кратчайший путь. Но не стоит сбрасывать со счетов камень, что расположен под нами. Фальк с ума от него сходит. Он ночи не спит, его терзают голоса. Я вижу это. У нас есть только несколько дней, и я прикажу ему уйти. Мне нужно было отослать его, а не Лахлана. Я совершил ошибку.

Я поджала губы, прекрасно понимая, о чём он говорит. Эти голоса, шепотки свели с ума не одну послушницу.

В коридоре снова послышалось карканье.

– Нужно вставать и идти готовить, – прошептала я. – Воинов осталось немного, так что, думаю, справлюсь…

– Не нужно…

– Нужно, Лассе, я привыкла работать, а безделье – это такая мука. Позволь мне покрутиться у печи, мне не так уж и часто выпадало такое счастье.

– Только если ты сама хочешь, – он опустил голову на подушку рядом со мной и зевнул.

– Очень, – улыбнувшись, я пригладила его торчащие во все стороны волосы.

– Тогда я приставлю к тебе Атлин, ей пора научиться хотя бы не портить продукты.

– Мне кажется, именно неумение поджарить кусок мяса и не может ей простить Хаук, – не удержалась я.

– М-м-м, – он прищурился. – Мне порой так жаль брата. Любить женщину и понимать, что она никогда не преподнесёт тебе на тарелке обжаренный с двух сторон кусочек оленины. Это такая мука.

– Похоже, я не всё о вас знаю, вардиган.

Лассе поморщился от такого обращения.

– У мужчин моего клана одна общая страсть.

Уточнять я не стала и так понятно. Брюхо набить до отвала.

Прислушавшись, я поняла, что снаружи стало тихо. Видимо, Хаук спустился, а Атлин отглаживает пёрышки своему воронёнку. Она привязывалась к этой птице всё больше. Сдаётся мне, с большого голода никто уже на него с вилкой и ножом не пойдёт.

Странный раскат прокатился по туманному небу. Испуганно взвизгнув, я обвила талию мужа ногами и прижалась к нему плотнее.

– Что это? – мой голос дрожал.

– Гром, – отстранив меня, Лассе немного неуклюже поднялся. – Только вот никогда не видел, чтобы в тумане шёл дождь.

– Дождь?! – мой голос дрогнул. – Настоящий?

– Не знаю. Иди ко мне, – склонившись, он поднял меня на руки и подошёл к окну.

Погода хмурилась. Густой туман тяжело клубился у самой воды, наползая на берег.

Что-то застучало по стенам.

– Как есть, дождь, – мой северянин улыбнулся и вытянул руку в окно. На неё тут же упали крупные капли воды. – Стужа меня дери, кажется, я всё же раскачал эту мглу.

Несмело протянув руку, я наблюдала, как в центре ладони собирается небольшая лужица.

– Источник знает, что мы рядом, – шепнул Лассе, – он злится…

– Разве алтарь может испытывать чувства?

– Алтарь лишь камень, соединяющий наш мир с обителью Танука… Но у него есть душа. Иди на кухню, Сонья, и приготовь нам вкусный обед.

Он осторожно опустил меня на ноги и отстранил от себя.

– А ты? – насторожилась я.

– Я в подземелье. Нам пора заканчивать со всем этим. Дождь – это только начало, но ждать продолжения мы не станем, девочка моя. Поиграли и хватит.

Я в этот момент Лассе не узнавала.

Передо мной стоял хладнокровный туманник.

* * *

Выкладывая непривычное для меня красное мясо на дощечке, я наблюдала, как Атлин посыпает его солью. Взяв небольшой молоточек, она принялась отбивать кусочки.

– А ты уверенна, что так надо? – стараясь не обидеть, поинтересовалась я.

– Да умею я готовить, – отмахнулась девушка. – Но они не всегда заслуживают вкусной еды. Это моя им месть. Как пройдутся по мне своей мужской харизмой, так я им угли и муть болотную по тарелкам разливаю.

Я удивлённо приподняла брови.

– И как часто они едят твои особенные блюда? – мне стало любопытно.

– Да я уже забыла, когда нормально готовила. Но сегодня у всех настроение и без того скверное, чтобы ещё и я им пакость скармливала, так что скажем – готовила ты.

Я медленно кивнула. Подтянув к себе гладкую разделочную доску, уложила перед собой приличный такой кусок мяса. Разрезав его пополам, присыпала солью и потянулась за привычными мне сухими водорослями. Втирая их в мякоть, я поглядывала за девушкой. В её руках работа кипела. И справлялась с мясом она куда быстрее меня.

Вскоре на глиняной сковороде зашкворчал первый кусок.

Кухню наполнял необычный для меня сладковатый аромат.

Мясо темнело и выделяло сок. В печи разгорался огонь.

Не знаю почему, но это вогнало меня в ступор. Перед глазами стояло высокое пламя и отец…

– Сонья, – Атлин мягко коснулась моего плеча, – что с тобой? Ты замерла с колотушкой в руке.

Моргнув, я опомнилась и сделала шаг назад от открытого огня.

– Ты его боишься, – догадалась она.

– Больше смерти, – нехотя призналась я.

– Это нормально, все чего-то страшатся. Моя мама отчаянно боится потерять кого-либо из близких. Не знаю, как она меня отпустила с братьями…

– Значит, страх не столь велик.

– Нет, ты неправа. Однажды её отец