– Ты резчик, – вспомнила я.

– Да. Рольф – кузнец-оружейник, как и его отец. Лахлан – гончар, хоть он и Снежный, но его с детства тянуло к гончарной печи. Фальк – золотарь. Хаук – резчик, как и я, но если в моих руках нож гуляет по дереву, то в его – по костям.

– А Атлин? – мне стало так любопытно, сколько всего я не знала о его семье.

– А Атлин… – он призадумался. – А она дочь клана Бессон, и поэтому не обязана ничего уметь.

Я засмеялась. Лассе покачал головой.

Мы немного прошли в молчании, но я опять не выдержала:

– Лассе, а где мы будем жить?

Поёжившись, я обняла его крепче за шею.

– Крепость уже заложена. Ещё мы решили огородить её стеной. На севере это особо не принято, но тут я заметил – все князья воздвигают её.

– Ты говоришь неуверенно.

– Я не знаю, Сонья, как правильно… Традиции юга так сильно отличаются от наших. Изначально я хотел жить по законам севера, но я не могу переделать людей, переиначить их веру, запретить обряды. Это неправильно. Поэтому мы осторожно ищем ту грань соприкосновения культур, что поможет нам принять и понять друг друга.

– Сложно, – я тяжело вздохнула и, запустив ладонь в его волосы, пропустила прядки между пальцев. Мягкие.

В носу снова зачесалось, не удержавшись, я чихнула.

– Потерпи немного, храм совсем рядом…

– Как ты меня нашёл? Ты не ответил.

Мы свернули на узкую звериную тропу и двинулись вдоль неё.

– Запах роз, он не успел исчезнуть. В воде немного заплутал, но быстро нашёл брод, дальше эта тропка. Ты ходишь, оставляя десятки следов.

– Я особо и не кралась, – стало немного обидно. Вот так легко меня поймать.

– Глупая ты, Сонья, – Лассе отогнул толстую ветку. – Всю жизнь в тумане и такое вытворять!

– Я как услышала про мать… Ты не поймёшь. Я сама не до конца себя понимаю.

– Ты оказалась не готова к такому. Ничего. Немного времени, здоровый сон и всё встанет на свои места.

Мы вышли к реке. Лассе безошибочно отыскал брод.

– Ну, штаны я снимать больше не стану, – усмехнулся он. – Прости, Сонья, но ножки ты немного замочишь. Стягивай кафтан и бери его в руки, – он помог мне раскутаться. – А теперь лезь мне на шею, где тебе самое место.

Не успела я понять, что происходит, как он, обернувшись туманом, подкинул меня вверх и снова обрёл человеческий облик.

Сидя в буквальном смысле на нём верхом, я вцепилась одной рукой в кафтан, а второй в его густые тёмные волосы.

– Лассе, я боюсь!

– Это ты зря, когда я рядом бояться чего-либо глупо. Расслабься, это будет весело.

С этими словами он шагнул в воду.

Глава 61

Я возвращалась в храм, сидя на спине теперь уже точно своего мужа и слушая его недовольное сопение. У белоснежных стен нас встретили остальные варды. Вид у них был недобрый. Хмурились. Вглядывались в наши с Лассе лица. Только Рольф, поганец такой, довольно ухмылялся.

– Всё?! Оставила после себя пепелище! – довольно выкрикнул он, не дожидаясь, пока мы подойдём к ним вплотную.

– Не твоё дело, – проворчала я.

Не знаю почему, но его довольное выражение лица жутко раздражало. Сам факт, что он знает всё обо мне наперёд и способен манипулировать событиями, жутко возмущал.

– Что со жрицей? – не обращая на него внимания, рявкнул Лассе.

– Сдохла! – развёл руками Лахлан. – Извини, но видеть тебя таким потерянным выше моих сил. Я впечатлительный, брат, ты знаешь. Мне нужно было выплеснуть на кого-то своё потрясение. Вот и сдохла она. Но у нас ещё много их там сидит, есть с кого спросить.

Пока он говорил, я ощущала на себе его строгий, пронзительный взгляд. Передёрнув плечами, крепче обняла мужа. Они явно все в чём-то меня обвиняли. Хотя я прекрасно понимала, что неправа и совершила глупость.

Значит, и Ёрки больше нет. Некому теперь в руки розги брать.

Некому немых послушниц уродовать.

– Она сказала, кто моя… мать? – не удержалась я.

– Слышала, значит… – глаза Лахлана стали просто колючими. – Есть некоторые вещи, сестрица, которые тебе о нас лучше не знать. Так что пока только просьба – не спускайся в подземелье, не поставив нас в известность.

Атлин скривилась от его слов и сложила руки на груди. Видимо, не одной мне недозволенно вынюхивать и подслушивать.

– Довольно, Лахлан, – оборвал брата Лассе. – Я Сонье сам всё объясню, но позже. А сейчас нам нужны тёплые одеяла, шиповниковый чай и бульон. Но только не из этой рыбы, что тиной воняет, а поймайте кого пожирнее и повкуснее.

– Заболела? – Фальк подошёл ближе и присел передо мной, чтобы не нависать. – Вот так, девочка, бегать от мужа. Жестокие вы, женщины, сердце из груди вырвете и не заметите!

В ответ я закашляла.

– Подлечить, конечно, смогу легко. Но всё же, её нужно уложить в постель и заставить выспаться. Такие прогулки, Сонья, и убить могут. Холодно уже, во внешнем мире осень на листву дышит, а ты босая да в воду…

– Где же мне обувь взять? – пролепетала я пристыжено.

Не привыкла я, чтобы хоть кому-то было дело до моих босых ног.

– Ботиночки Лассе тебе прикупит, а сейчас надень толстые носки и из храма не выходи, – Фальк, наконец, улыбнулся, и меня отпустило. Я даже не поняла, как была напряжена.

– Нет носков, – пробормотала я улыбаясь.

– Конечно есть, в комнате в сундуке лежат. Я не поверю, чтобы наши матушки да в туман нас без носков отправили, – он громко рассмеялся.

– А я о них и не подумал, – Лассе осторожно подкинул меня, усаживая на руку удобнее. – Но Фальк прав: носки, в постель и отдыхать. А вы чтобы мяса добыли… Сонье нужен бульон и полноценное питание.

Мужчины переглянулись.

– Пойду я шею кому сверну, – призадумавшись, Хаук взглянул на туман. – Уплыла моя кормилица, опять сухое мясо и пресные похлёбки Атлин жрать.

И столько печали слышалось в его голосе. Такая обречённость.

– Не нравится! – процедила Атлин. – Вообще тогда готовить не буду!

– А это ты ещё и готовила!!! – Хаук удивлённо взглянул на неё. – Ты хоть бы поучилась, что ли! Между сжечь мясо и пожарить мясо есть разница. И она не маленькая.

– Я жарю! И похлёбки у меня вкусные!

– Атлин, радость моя кареглазая, если ты вымыла курочку в водичке – то это ещё рано супом называть, – Хаук оскалился. Кажется, он специально провоцировал девушку на ругань, только я не могла понять его мотивов.

– Не нравится?! Вообще