самоуверенно взглянул на нее, но чрез минуту на его лице показалось выражение недоумения.

— Ну, что, где мы? — спросил его Сломка.

— Я… я не знаю.

— Как?!

— Да, я решительно не понимаю, куда нас занесло и что это за циклопические скалы окружают нас… Посмотрите сами!

Говоря это, профессор поднес карту к самому носу инженера.

— О, я тем более не разберусь тут, — отвечал Сломка, отстраняя карту. — Не поможет ли нам Телинга?

Селенит, подумав немного, заявил, что, по его мнению, аэроплан залетел к востоку от моря Плодородия, в очень высокие широты.

— Почему же вы так думаете? — спросил профессор.

— По положению Солнца, — отвечал Телинга, указывая на дневное светило, блиставшее на самом зените. — Впрочем, — прибавил он, — судить об этом отсюда трудно: надо подняться выше.

Повинуясь движению рычага, воздушное судно взлетело вверх, на высоту около тысячи футов, и Михаил Васильевич вместе с инженером принялись сравнивать окружающую панораму с картой.

— Вот, вот! — воскликнул профессор, обращаясь к приятелю Гонтрана. — Взгляните-ка туда… Видите там два небольших цирка, стоящие рядом? Я готов прозакладывать голову, что это те кратеры, которым Беер и Медлер дали имя Месьера!

Инженер взглянул в указанном направлении.

— И в самом деле… — проговорил он. — Действительно, я вижу два кратера… Но нет, нет, это не кратеры Месьера…

Старый ученый вооружился подзорной трубой.

— Дда… ваша правда: это не они, — сказал он после минутного наблюдения. — Я хорошо помню, как описывают их Шретер и Беер-Медлер: "Они до малейших деталей схожи друг с другом; диаметры, форма, высота, глубина, цвет дна, даже положение окрестных холмов, — всё это до такой степени одинаково у обоих, что подобное тождество можно лишь объяснить или странной игрой природы, или каким-нибудь еще неизвестным геологическим законом". А что мы видим пред собой теперь? — Два кратера, не имеющие между собой никакого сходства: один эллиптический, с осью, имеющей направление от запада к востоку, другой — овальный, с осью, имеющей совершенно иное направление.

Сказав это, Михаил Васильевич сжал руками голову и задумался.

— Право, я теряюсь в догадках! — произнес он через некоторое время и снова замолчал.

— Значит, мы заблудились? — спросил Гонтран своего приятеля.

Тот вместо ответа пожал плечами.

— Как жаль, — воскликнул граф, — что мы не догадались, подобно Мальчику-с-пальчик, сыпать на своей дороге горох, чтобы заметить ее!

— Ну, если бы Мальчику-с-пальчик пришлось отыскивать дорогу после землетрясения, он едва ли сделал бы что-нибудь со своим горохом.

— Да, но в таком случае почему же вы думаете, что землетрясение не могло изменить и вид ваших кратеров?

Соломка хлопнул себя по лбу и поспешно бросился к старому учёному.

— Михаил Васильевич! — крикнул он, — Гонтран нашел разгадку нашего затруднение!

— Как так?!

— Очень просто: может быть, форма кратеров изменена землетрясением!

Глаза профессора сверкнули надеждой.

— В самом деле?.. — воскликнул он. — Но вот в чем вопрос: пусть кратеры Месьера изменили свою форму вследствие катастрофы, свидетелями которой мы были, — но сама то катастрофа отчего произошла?

— Может быть, она — результат вулканического извержения… — начал граф, немного подумав.

В этот момент Сломка прервал его, схватив за руку.

— Несчастный, — вполголоса произнёс он, — ты забыл, что на Луне нет действующих вулканов.

Как ни тихо были сказаны эти слова, они все-таки долетели до слуха Михаила Васильевича.

— На Луне нет действующих вулканов?! — спросил он с удивлённым видом. — Господин Сломка, я никогда не считал вас особенно сильным в астрономии, но тем не менее не ожидал от вас и подобной ереси. Ну-ка, Гонтран, — прибавил старый учёный, обращаясь к графу, — что вы думаете на этот счет?

Тот принял глубокомысленный вид.

— Скажу одно, что заключение Вячеслава удивляет меня, — проговорил молодой дипломат.

— Ужели?! — насмешливо воскликнул Сломка.

Михаил Васильевич с негодующим видом скрестил на груди руки.

— Неужели вам надо, — спросил он, — напоминать о тех астрономах, исследования которых точно констатировали факт присутствия вулканической деятельности на поверхности Луны?

Соломка сделал жест отрицания, но остановить расходившегося отца Елены было не так легко.

— Знаменитый Лаплас, — начал старый учёный, — Гершель, Лаланд, Маскелин и многие другие астрономы — все признавали, что на Луне существуют действующие вулканы… О новом вулкане в долине Гигина, о Кургане Линнея и кратере Эвдокса — я уже вам говорил… Изменение кратеров Месьера вы сами видели… Хорошо, пойдём теперь далее… Мне вспомнился один факт, который, надеюсь, убедит вас: в 1788 году Шретер заметил в области Лунных Альп маленькую блестящую точку, имевшую сходство со звездой пятой величины и остававшуюся видимой в течении четверти часа. В 1865 г., Гровер, английский астроном, вновь увидел на том же месте светлую точку, которая сверкала около тридцати минут, затем исчезла… Что же это, по-вашему, за точка, если не действующий вулкан?

— Но, профессор… — начал инженер.

Михаил Васильевич по дал ему продолжать.

— А знаете ли, — снова заговорил он, — что высказывает по этому предмету один из лучших знатоков селенографии, однофамилец вашего приятеля? Вот послушайте:

"В мае месяце 1867 года, на вершине Пика Аристарха появилась блестящая точка, имевшая вид огнедышащей горы. Как ни мало я был расположен признавать существование на Луне действующих вулканов, однако упомянутое наблюдение навсегда оставило в моём уме мысль, что я имел дело с извержением лунного вулкана, с извержением, может быть, не огненножидких веществ, но во всяком случае — какой то светящейся материи. Эта сверкающая точка представляла тем более интереса, что, начиная с XVII века, многие астрономы, особенно Гевелиус и Гершель, считали появление ее также за извержение вулкана. Вот какой взгляд высказывал, в 1787 году, Гершель, наблюдая подобную точку: "Вулкан действует с большою силой; окружающие его предметы слегка освещены; это извержение напоминает мне то, свидетелем которого я был 4 мая 1783 года." Истинный диаметр вулканического света был около 5.000 метров, а его блеск превосходил блеск кометы, которая была, тогда видима на горизонте."

Быстро проговорив всю эту тираду, Михаил Васильевич на секунду остановился, чтобы перевести дух; потом, с победоносным видом, спросил:

— Ну-с, почтеннейший г-н Сломка, что вы скажете на это?

Инженер улыбнулся и проговорил:

— Считайте меня за идиота, если вам угодно, дорогой профессор, но я остаюсь при прежнем мнении.

Старый ученый с видом сожаления пожал плечами.

— Так что же вы думаете? — сносил он. — Думаю, что катастрофа, свидетелями которой мы были, не обязана своим происхождением ни землетрясению, — pardon, лунотрясению! — ни извержению вулкана.

Михаил Васильевич с отчаянным видом поднял руки к небу.

— Боже, какое упорство! — воскликнул он, затем прибавил с ироническим видом: — Чему же вы