– Хорошо. Значит, будем ждать. Поднимай всех. Раз я не сплю, значит, и они не будут.

Техник рассмеялся и помчался выполнять требование.

– Мне нужен кофе… Много кофе, – пробормотал Энтони, вернувшись в свою комнату и начав одеваться.

* * *

Тяжёлый крейсер РВКФ «Крестоносец»

Три тяжёлых крейсера взяли курс на третью планету системы Абрегадо и начали набирать ускорение. Одной из особенностей модификации крейсера было расширение возможностей инерционных компенсаторов, которые защищали экипаж от пагубных последствий столь высоких значений ускорения. Если бы не он, то весь экипаж крейсера давно уже был бы мёртв, буквально размазанный по переборкам корабля.

Благодаря проделанной работе конструкторов и учёных удалось увеличить мощность компенсатора. Ненамного, всего на четыре процента, но даже это было сочтено достаточным преимуществом.

На деле же «Крестоносец», как и корабли того же типа, после модернизации смог развивать ускорение в сто восемьдесят шесть g. Это давало ему ежесекундный прирост в скорости на 1,8 километра в секунду.

Радиус гиперграницы центрального светила системы Абрегадо колебался от двадцати одной до двадцати двух минут. Крейсеры совершили очень точный переход, выйдя на расстоянии в половину световой минуты от предполагаемой преграды, создаваемой гравитацией звезды. В данный момент они уже чуть более часа набирали ускорение, и их скорость составляла чуть более шести тысяч трёхсот километров в секунду. Учитывая, что их скорость при переходе составляла чуть больше тысячи километров в секунду, общая скорость относительно светила была немногим более семи тысяч километров в секунду.

При этом эта скорость продолжала расти, так как корабли продолжали поддерживать ускорение. В теории, обладая огромным количеством реакторного топлива для двигателя, они могли бы разогнать корабль до невероятной скорости. К сожалению, на практике это было невозможно. Реверсивный эффект двигателя после достижения определённых показаний продолжил бы работать вхолостую, пожирая реакторное топливо.

Им предстояло пройти расстояние в триста девяносто шесть миллионов километров. Как бы их ни модернизировали, стараясь увеличить показатели тяговооружённости, кораблям всё равно потребуется довольно продолжительное время на то, чтобы подойти к планете. Поскольку выход кораблей из прыжка скрыть невозможно, на крейсерах включили системы инфракрасной и электронной маскировки, из-за чего исчезли корабли с экранов радаров. Курс был проложен к планете – с разворотом в середине пути для гашения скорости и выхода на орбиту с нулевой скоростью относительно планеты.

– Вы уже прошлись по их орбите?

– Да, адмирал, – кивнул Арджунд.

Он жестом пригласил адмирала к задней части мостика, где располагалась главная тактическая голосфера. На неё проецировалась информация, получаемая сенсорными системами крейсеров.

– Расстояние ещё слишком большое, чтобы делать однозначные выводы, но в части отметок мы разобрались достаточно хорошо. Вот здесь и здесь. – Он указал на две тесные группы сигналов, которые были равномерно распределены вокруг планеты. – Наши аналитики на восемьдесят семь процентов уверены, что это стандартные системы планетарной ПКО. Размещение соответствует обычным доктринам СНП. Также мы смогли засечь три внутрисистемных корвета, довольно безобидные скорлупки. Они сейчас идут к планете со стороны четвёртой планеты.

Он указал на проекцию огромного газового гиганта Денворта. Он располагался выше относительно плоскости эклиптики, нежели Абрегадо-3, и был соответственно ближе к кораблям Рабиновича, нежели их цель.

– Думаете, это все, что у них есть?

– Корветы? О, я уверен, что их больше. Как минимум в два раза. Если я не ошибаюсь, то обычный контингент таких судов составляет от полудюжины до десяти. Но есть кое-что более интересное. Два довольно сильных сигнала. Вот здесь.

Он набрал несколько команд, и изображение приблизилось. Указанные Арджундом отметки находились примерно в двадцати шести миллионах километров от планеты и в данный момент поддерживали относительно неё практически нулевую скорость.

– Мы заметили их, когда они перемещались, адмирал. Мне кажется, что это те самые корабли наёмников, о которых сообщал капитан Форсетти. Из его докладов нам известно, что в группу входят три лёгких крейсера и два эсминца. Вероятно… Нет, – поправил он себя, – скорее всего это одни из их кораблей. Один эсминец и один крейсер.

– Забавно, они расположились прямо у нас на пути… – пробормотал адмирал, глядя на голосферу.

– В этом нет ничего удивительного, сэр. Если позволите, то на самом деле я удивился бы, поступи они иначе. Как нам известно, губернатор Вилм нанял их для охраны своих систем и обеспечения безопасности судоходства. Они не могли не заметить наш выход из прыжка, а значит, знают примерное начальное местоположение наших кораблей. В данный момент во внешней части системы мы не наблюдаем коммерческих судов, а значит, единственная цель, которую они могут оборонять, – это сама планета. Их позиция выбрана довольно хорошо. Взгляните.

Арджунд вновь изменил изображение.

– В данный момент они действительно расположились прямо у нас на пути. С учётом траектории нашего движения и уже набранной скорости мы можем изменить курс следующим образом.

От идущих на общей схеме кораблей в сторону планеты спроецировался конус; точкой основы, откуда он начал расширяться, являлись тяжёлые крейсеры. Он был достаточно широк, чтобы охватывать всю внутреннюю часть системы. Но контр-адмирал знал, что по мере увеличения скорости и приближения к цели он будет постоянно сужаться, оставляя им всё меньше и меньше места для манёвра.

– Если бы они знали наше точное местоположение и могли бы наблюдать за нами в реальном времени… – Арджунд весело улыбнулся. За такую возможность следить за своим противником на подобной дистанции любой капитан отдаст левую руку. – Если бы они это могли, то после прохождения вот этой точки, – на голубой проекции курса загорелся крохотный красный шарик, – они смогли бы перехватить нас с вероятностью в шестьдесят пять процентов…

– Если воспользуются эффектом орбитального разгона вокруг планеты для набора скорости. Я понял, к чему вы ведёте, Арджунд. Не такой уж я и кабинетный, как многие считают, – усмехнулся Рабинович.

Временный капитан «Крестоносца» улыбнулся в ответ. Контр-адмирал ему определённо нравился. Несмотря на высокий чин, Рабинович разговаривал дружелюбно и без тени высокомерия задавал вопросы. И всегда прислушивался к мнению окружающих его офицеров.

– Верно, сэр. Как вы, наверное, уже заметили, чем дальше мы будем углубляться в систему, тем меньше у нас будет оставаться пространства для манёвра.

– Через какое время мы подойдём на дистанцию гарантированного радарного обнаружения?

– С учётом нашей скорости – через пять или шесть часов. Но я уверен, что мы сможем увеличить этот срок. Куда больше меня волнуют датчики частиц Черенкова. Когда мы приблизимся к наёмникам на дистанцию в двенадцать световых минут, они смогут следить за нами в реальном времени. В крайнем случае, если их системы не особо чувствительны, это расстояние сократится ещё на три-четыре световые минуты.