Дайхард махнула рукой, и стекло разлетелось вдребезги. Генри подхватил меня подмышки и буквально выбросил из поезда на полном ходу. А это уже начинает превращаться в забавную традицию. Я приземлилась на огромное облако, а следом за мной прыгнули друзья.

— Не забудь поставить дополнительный зачет пятому и шестому курсу, это летающую малышку они создали совместными усилиями и запихнули в баночку. Крутые у тебя ученики? — Джинджер похлопала ладонью по облаку, и оно поднялось выше и помчалось к замку.

— Что будет с Никосом? — спросила ребят, и они лишь пожали плечами.

— Если спасём Гидеона, то он его отмажет, а не спасем, то по нам по всем плачет Анкридж, подруга. Ты что решила сбежать с нашего тонущего корабля?

— Боюсь, я уже ничего не решаю, Джи. Прости за сад.

Она лишь махнула рукой.

— Не парься, трава как волосы, отрежешь вырастут новые ещё гуще и здоровье, — она провела по своим коротким кудряшкам. — Постриглась из солидарности к моим малышам, будем расти вместе.

Облако немного замедлилось, когда впереди показались башни Нуриджа. Небо стянуло черными тучами, и весь замок выглядел вымершим.

— Что случилось? Меня не было всего полдня.

— Мантинора и Белс увели студентов в катакомбы и держат оборону. Твой жених окончатльно сбрендил и высосал магию сначала из своих наемников, а после решил взяться за нас. Часть учащихся остались в замке, надо их спасать.

— Я думала, Мантинора сбежала.

— Не-а, старая карга нас любит, — улыбнулся Генри.

Я бессильно щёлкнула пальцами. Ни магии, ни искры. И как я должна сражаться?

Мы приземлились недалеко от радужной пленки, которой был охвачен форт. А Бовард-то решил здесь окопаться. Психопат.

Друзья вели меня к скалам. Хлоя сдвинула каменную плиту и пропустила меня вперёд.

— Под землю барьер не проникает. Но покидать Нуридж все равно опасно, эта тварь может броситься вслед за студентами, — пояснил Генри.

Мы вышли к просторному залу, с расставленными вдоль стен двуспальными кроватями. С одной из них ко мне рванула Ритти и сквозь слезы пробормотала, что Фли, остался в замке. Из углов убежища на меня смотрели измученные лица. Кто-то был перепачкан кирпичной крошкой, у других были наспех обмотаны головы.

— Бовард Леминбрюк решил покорить то, что ему покоряться не хочет, — горько заметила Мантинора и отхлебнула из своей кружки.

От меня все чего-то ждали, а я понятия не имела, чем могу помочь. Лучше бы на облаке спаслись сами.

— Он все у меня забрал, у меня больше нет сил, — я развела руками, но тут же услышала знакомый голос.

— Не все.

Толпа расступилась, и, опираясь на костыли вперёд вышел капитан Дайхард. Я смотрела на него отстраннёно, не находя в себе ни любви, ни нежность. Разве пустая оболочка способна на чувства? Но он всё понял, слабо улыбнулся и приманил к себе.

— Кое-что ты оставила мне. Маленький осколок. Забери и спаси нашу тьму и студентов.

На его ладони сидел крошечный четырехглазый паучок с кошачьим хвостом.

— Заберу, и тогда ты умрёшь, Гидеон, — возразила ему и оттолкнула от себя его руку.

— Не в мою смену, госпожа Нобераль. Этот любитель поспать и посочковать очень скоро поправится, — заверила Белс. — Спаси нас, Алоиза.

— Желательно поскорее, пока она не залечила меня, — прохрипел Дайхард, которого уже толкали в сторону постели.

Я бежала вверх по лестницам, подгоняемая силой жителей Нуриджа, которые щедро вливали в меня магию. У нас не было плана, не было стратегии, была только только вера в победу. Жаль, что сражаться я должна была не с врагом, в танцевальном зале меня ждала моя же душа.

Тьма больше не выглядела милой. Чёрным клубящимся силуэтом она парила над полом, который был усеян неподвижными телами, среди которых я узнала Фли, а рядом лежал и виновник всех бед Нуриджа Бовард Леминбрюк.

Мертвы?

— А тебе не всё равно, Алоиза? — зло спросила тьма, а потом склонилась над бывшим женихом и поцеловала его посиневшие губы. — Нравится тебе, милый, когда берут без спроса? Знаешь, каково это, когда тебя поглощают, порабощают, а ты не можешь двинуться, не можешь закричать? Знаешь?!

Она точно спрашивала не Боварда, сейчас она злилась на меня.

— Ты бросила меня. Уехала. Минуты походили на годы. Годы в теле мерзавца, годы неведения о возлюбленном.

Тьма плакала. Не могла не понимать, что натворила, а я не находила слов утешения, лишь осторожно шагала к ней.

— Гидеон жив. Он любит и ждёт тебя.

Она осела на пол и закрыла лицо руками.

— Слишком поздно. Мне не будет прощения. Капитан Дайхард больше не впустит меня в своё тело, да я и сама не хочу портить ему жизнь. Его обвинять во всем этом, отправят в Анкридж.

Обняла её за плечи:

— Тебе не нужно возвращаться в тело Гидеона. Ты моя душа, и со мной тебе делить грехи. Нуридж не предавал тебя, прямо сейчас студенты шлют свою поддержку нам двоим, почувствуй и ты.

Она долго смотрела мне в глаза, боясь поверить, боясь ошибиться, но я выдержала взгляд. Теперь только вместо и до конца.

— Жизнь больше не будет прежней, Алоиза, — извиняющимся тоном пробормотала тьма.

— Я знаю. Мне уже говорили. Мы справимся.

Было не больно и не страшно растворяться во тьме. Эмоции, чувства и воспоминания столкнулись как две морские волны, перемешались и слились воедино. Любовь к Гидеону, нежность к сестре и отцу, обиды, ярость, разочарование, счастье. Я держалась за грудь, пытаясь совладать со всем и сразу. Смех, слезы, дрожь и переполняющая до краев сила.

Я не убила Боварда и студентов. Погрузила их в сон, и скоро они очнутся. Не хочу попасться им на глаза сейчас. Осторожно встала с колен и подошла к окну. На осколке разбитого витража отразилось моё лицо с чернильными глазами. Руки до локтей оставались чёрными, а кончики ногтей отливали обсидианами. Привычно и непривычно. Я тьма в теле девушки, или девушка во тьме. Кто ж теперь разберет.

Забралась на подоконник и раскрыла за спиной два крыла.

Гидеон

Белс пыталась уложить меня обратно на койку, и даже Генри для этого пыталась подключить. Но моему секретарю хватило одного строгого взгляда, и он отстал. Судя по его сосредоточенному виду, он изо всех сил вслушивался в происходящее наверху.

Тьма создала мощный барьер со своими правилами и законами. Время здесь тянулось чертовски медленно. Хлоя рассказала, что снаружи едва ли прошло полдня. Здесь же минуло несколько недель, которые в компании сверх заботливой Белинды показались мне вечностью. Подруга едва ли разрешала мне справлять нужду самостоятельно. В жизни себя не чувствовал таким беспомощным.