мне, что некоторое время, пожалуй, можно доверять даже ему. Когда я закончил, в красках описав предательство Мровкуба, бывшая защитница заметила:

– Говорила, ему нельзя верить! Позволь?

Она протянула руку, дотронувшись пальцем до кристалла, и вздрогнув, отдёрнула ладонь.

– Ничего себе, – потрясенно проговорила Оксана. – Даже не представляю, кто мог сотворить такое! Самый мощный артефакт, который мне приходилось видеть в жизни. А можете поверить, через мои руки прошли сотни этих штук.

– Охотно верим, – расшаркался Евлампий.

Мои же мысли уже блуждали в другом месте. Я никак не мог решиться увидеть Ирину. Моя недавно приобретённая храбрость всё-таки дала сбой. С самого начала разговора с Оксаной я только и думал, подняться наверх самому или попросить её спуститься вниз.

– Собираться особо не придётся, вещей то у нас почти нет, – сказала бывшая защитница. – А ты, как я погляжу, уже полностью готов. Осталось купить провиант на дорогу, и в путь, до отправки каравана осталось два часа.

Она встала.

– Поднимешься? Или предпочитаешь здесь сидеть?

Я вскочил.

– Да!

Оксана улыбнулась.

– Ты бесподобен. Честное слово, завидую этой дурочке.

Я нахмурился, но вертевшееся на языке решительное замечание: «Она не дурочка», так и не сказал.

Мы вышли из приватного зала снова замелькав в многочисленных зеркалах. Неспешно миновали стойку регистрации, медленно поднялись по лестнице и черепашьим ходом прошли длинный предлинный коридор. Сердце стучало в ушах, а спина покрылась липким потом. Я меньше волновался, когда лез в пещеру огневика.

– Смотри, не скопыться прямо тут, – хохотнул Оливье мне на ухо.

Я даже не смог ответить. В горле застрял огромный ком. Дыхание спёрло. Я едва втягивал воздух. Превращение пережить намного легче.

– Подумай о чём-нибудь отстранённом, – посоветовал Евлампий.

О чём, например? Я нерешительно остановился у двери, но бывшая защитница, улыбаясь и качая головой, ухватила меня за руку и, постучав, спросила:

– Ты готова?

– Нет! Да! Не знаю, – раздался сдавленный голос из комнаты.

– Хоть переводчика приводи, – пробормотала Оксана и добавила громче. – Одета?

– Да!

– Ну что же, этого достаточно!

– Не думаю, – попытался возразить я, но бывшая защитница распахнула створку и втолкнула меня внутрь, напутствовав:

– Набросься на неё, как оборотень.

Я бы мог сопротивляться, но это было бы ещё унизительнее. А так я всего лишь неловко замахал руками, чуть не упав на четвереньки. Дверь за спиной с грохотом захлопнулась, и Оксана громко сообщила из коридора:

– Не теряйте времени зря, я пока за покупками схожу!

В небольшой комнате с аккуратно заправленными кроватями, прижавшимися к стенам, и одним общим шкафом в углу, ощутимо «скрежетало когтями», как всегда взволнованное напряжение. Ирина стояла у окна с прямой спиной, гордо поднятой головой и растерянными глазами, будто её представляли к императорскому двору. Фигуру изящно обтягивало длинное чёрное платье, а голые плечи прикрывала пушистая шаль. Единственное украшение, кожаный браслет похожий на маленький ошейник, поблёскивал клёпками на запястье.

– Тебя ждали, – вполголоса прокомментировал Оливье.

У меня запершило в горле.

– Прости, – прохрипел я, – Очень, очень сильно виноват перед тобой.

– Неудачное начало, – хмыкнул хранитель. – Лучше послушай Оксану!

Волшебница поправила свалившуюся на глаза прядь и, сцепив руки, сипло проговорила:

– Я сама виновата. Решила, что смогу в одиночку распутать твоё дело. Отец всегда говорил, что я только мешаю и путаюсь под ногами.

– О! – тоскливо протянул Оливье. – Тоска зелёная, я думал, будет интересно.

– Помолчи, – прошипел на него я.

– Вот я всё и испортила. Думала, улажу твою проблему, а вместо этого создала кучу новых. Будто тебе без меня мало бед!

Ирина покраснела отвернувшись. Я хотел подойти, но не заметил стул и грохнулся через него, звонко стукнувшись локтями об пол.

– С тобой всё в порядке? – забеспокоился голем.

– Какой там, – вместо меня ответил хранитель. – Он даже наброситься нормально не может, а ещё оборотень!

Я не успел подняться, как волшебница бросилась ко мне, опустившись на колени. Она поджала ноги, но спину снова выпрямила, как школьница-отличница. Я протянул к ней руки, и она, неожиданно даже для самой себя, сжала мои пальцы между ладоней. Смутилась и опустила глаза.

– Я…

– И я…

– Вы такие милые, я сейчас расплачусь, – встрял Оливье.

– Сделай одолжение, превратись во что-нибудь безглазое и безухое! – повернувшись, попросил я.

– Чтобы всё пропустить? – с ужасом воскликнул хранитель.

– Я, пожалуй, тоже отойду, – предложил Евлампий, спускаясь с моего рукава.

Оливье обиженно крякнул.

– Ладно, – вздохнул он, – но таких странных существ я не встречал, овощ пойдет? Может, баклажан? Он, конечно, отвратительно синий, зато никаких ушей и глаз. Только ты всё равно набросься, – едва слышно добавил он.

Я только подбородком махнул, и пододвинулся ближе к Ирине.

– Забыл, какая ты красивая, – краснея, выдавил я. – Думал о тебе каждую секунду. Ты удивительнее самого чудесного волшебства.

Она вздохнула, и в глазах застыли слёзы. А я слишком поздно понял, что сморозил очередную глупость. Не стоило напоминать ей о магии.

– Мы обязательно вернём твои способности, – попытался я, но сделал ещё хуже.

– Такая пустота, – пробормотала волшебница. – Мама умерла при родах, но передала мне все свои силы. Я всегда чувствовала её частичку внутри, а теперь…

Я прижал Ирину к себе, не зная, что ещё сделать. Объявить войну источнику магии, чтоб немедленно вернул ей свой дар?

– Мы вместе со всем справимся, – пообещал я.

Она прижалась губами к моей щеке.

– Я никогда никому в этом не признавалась… а с блёклыми, даже не разговаривала. Отец говорил, что это ниже достоинства семьи Гуднес, но ты, какой-то особенный…

Волшебница поцеловала меня в шею. Уши вспыхнули, но я даже не пошевелился, боясь разрушить необыкновенный момент.

– Я перестала бояться. Моя жизнь всегда была полна магии, но в ней никогда не было любви. Папа очень уставал на работе и чуть что, сразу колдовал. Разбросала игрушки – щелчок пальцами. Не могу уснуть – заклятье. Мешаю составлять меню – сонные чары. Захотела новую куклу – лучше поспи. Кажется, я проспала всю жизнь. Может, и ты мне снишься? – всхлипнула Ирина.

Я взял её лицо в ладони и осыпал поцелуями, бормоча.

– Если это сон, я не хочу просыпаться.

Наверное, надо было подготовиться заранее, купить подарок, собрать букет цветов, выучить тысячу комплиментов, устроить сюрприз, но её глаза блестели так, что я понимал, всё это незначительные мелочи. Для счастья достаточно обычного душевного тепла и искренней радости во взгляде дорогого человека. Пустая болтовня и красивые обещания никогда не заменят настоящей любви.

Шаль слетела, и её прямая спина наконец-то расслабилась, а губы никак не могли оторваться от моих. Эти сладостные мгновения и есть настоящая магия, и никакой источник не сотворит такого маленького,