Неожиданно кто-то открыл и закрыл входную дверь. Лескова вскочила, бросив недокуренную сигарету в мойку. Заглянула в комнату – никого. Выбежала в коридор – ярких мокасин подруги не было. Саша стукнула себя по лбу: Симона обиделась. Как некстати, но бросаться за ней вдогонку не стала. Убрав из мойки размякший бычок, вымыла руки и легла спать.

Она не стала, как всегда, принимать душ, наносить на лицо ночной крем, увлажнять руки, собирать волосы в косичку. Саша ощущала нечеловеческую усталость, навалившуюся на нее буквально за считаные минуты. Как будто своим уходом Симона лишила подругу последних сил. Саша закрыла глаза и тут же стала погружаться в темноту. Пыталась вызвать контролируемый сон. Рисовала в воображении лицо Прохорова, но ей никак не удавалось вычертить даже его силуэт. Тьма поглощала ее встревоженный разум. Сон оказался самым лучшим продолжением этого сумасшедшего дня.

Узнать адрес Прохорова не составило большого труда. Саша стояла перед дверью его квартиры, мучительно пытаясь придумать первые слова. Она должна сказать что-то, что заставит его впустить ее в свой дом, выслушать. О чем она будет говорить? О том, что очень сожалеет о прошлом, о том, что виновата во всем она и только она. Сейчас, столько лет спустя, она поняла, что действительно жила пустой жизнью. Как временный файл, который записан лишь для того, чтобы его стерли через день-другой. Она в таком состоянии продержалась невероятно долго, но сейчас важно не то, что было. Главное – в этом непредсказуемом, вышедшем из-под контроля настоящем попытаться объяснить цель своего прихода.

Так ничего толком и не придумав, Саша нажала на звонок. Никакого ответа. Лескова вдруг вздохнула с облегчением. Ну конечно, слава богу, его нет дома. Мало ли где он может быть? Жизнь не остановилась. Она изменилась, но не выпустила Прохорова из своих жестких объятий. Саша повернулась, собираясь уйти, как вдруг раздался характерный звук открываемого замка. Дверь открылась, на пороге стояла Светлана. Лескова почувствовала, как подкашиваются колени. Как странно, она ведь напрочь забыла о существовании жены. И точно не надеялась увидеть ее в этот важный день.

– Здравствуйте, – сдавленно произнесла Александра. Она позволила себе быстро взглянуть в глубь коридора в надежде увидеть там Дмитрия. Но за спиной Светланы не наблюдалось никакого движения.

– Здрасьте… – прищурившись, женщина разглядывала Лескову. По мере того, как ее тяжелый взгляд перемещался по телу Александры, выражение лица Светланы изменялось: от равнодушия к нескрываемому гневу. – Вам чего?

– Мне?

– Ну не мне же! – Саша почувствовала запах перегара. Мутные глаза Прохоровой застыли.

– Простите, я хотела поговорить с Дмитрием Ильичом.

– Зачем? – Светлана подняла брови.

– Он дома? – Саша чувствовала, как негативная энергия, исходящая от этой женщины, впивается в нее холодной, безжалостной хваткой.

– Если не ошибаюсь, Александра Олеговна? – медленно выговаривая слова, издевательским тоном произнесла Прохорова. Получив удовольствие от замешательства Саши, расплылась в пьяной улыбке. – Не отпирайтесь. Я вас узнала… Хватило наглости прийти на похороны моего мальчика… Кстати, хорошо выглядишь. Годы пошли тебе на пользу. Ты из тех, кого они красят.

Прохорова неожиданно перешла на «ты». В голосе ее было что-то очень неприятное, несущее угрозу. Лескова автоматически отступила на шаг назад, а Светлана, напротив, переступила порог квартиры, оказавшись на лестничной площадке. Придерживая дверь, она демонстративно уставилась на Сашу.

– Ты зачем пришла? – грозно спросила Светлана.

– Извините, я, наверное, пойду. – Лескова повернулась.

– Стой! – крепко схватив нежданную гостью за руку, довольно улыбнулась.

– Отпустите.

– Некультурно ведете себя, гражданка. Пришла, когда не звали, уходишь без «до свидания». Так тебе нужен Прохоров? Какая наглость… Ты никогда не любила его. Ты ж от него отказалась, а потом спохватилась, да поздно было. – Светлана вздохнула, рубанула воздух ребром ладони. – Хор-роший мужик был.

– Был? Почему был?

– Был и весь вышел. И я сюда пришла за вещами. Кое-что осталось, думаю, забрать надо. Ничего лишнего не возьму, он не обидится.

– Вам отоспаться нужно, – спокойно заметила Лескова. Понимая абсурдность ситуации, она хотела как можно скорее оказаться подальше от этой женщины, от ее тяжелого взгляда.

– А хочешь, я скажу, где его искать? – Светлана разжала пальцы, отпуская руку Лесковой. Прикрывая за собой дверь, выглядывала из-за нее, как нашкодившая девочка. По-видимому, сложившаяся ситуация ее забавляла.

– Хочу, – коротко ответила Саша.

– Он теперь живет на даче. Пока тепло. Дом-то недостроенный, с холодами вернется наш Дмитрий Ильич. Не с первым снегом, но как-то так.

От этого «наш» Александру покоробило, но она лишь опустила глаза. Выдерживать взгляд Прохоровой с каждой минутой было все труднее.

– Это я отпустила его, слышишь? – дрожащим голосом сказала Светлана. Она продолжала выглядывать из-за двери. – Я честно попросила его о разводе. Нам больше не нужно быть вместе. Никогда не нужно было. Вот Илюши не стало, и нас больше нет.

– Светлана, – Саша проглотила комок, мешающий говорить, – вам нужно заняться собой. Не нужно вот так…

– Откуда тебе знать, как нужно? – всхлипнула Прохорова.

– Я могу помочь вам, – неожиданно предложила Лескова. – Я психолог. Давайте я буду приходить к вам каждый день, когда скажете, когда вам будет удобно. Мы будем разговаривать, и постепенно, поверьте, вам станет легче. Должно стать…

– Психолог? – Светлана ухмыльнулась. – Спасибо. Я не хочу никакой помощи ни от кого. Давай, иди откуда пришла и больше сюда не приходи. В другой раз я не буду такая вежливая.

– Простите, последний вопрос. Где расположена ваша дача?

– Земельные участки «Зори» в пяти километрах от Селиванова. Там указатель есть, автобусная остановка. Это недалеко. Хотя ты, конечно, на машине?

– Конечно.

– Счастливого пути.

Прохорова закрыла дверь, провернула ключ в замке. Саша еще какое-то время стояла, не в силах сдвинуться с места. В голове было непривычно пусто. Вся боль, надежда, страхи сосредоточились в ритмично бьющемся сердце. Лескова достала сигарету. Села на ступеньки, закурила. Уже знакомый звук открываемой двери заставил Александру вскочить и стать по стойке «смирно».

– Слушай, психолог, – очевидно, за эти несколько минут Светлана выпила еще. Она выглядела более пьяной, ей было трудно говорить. – Я доживаю, а вот Дима… Ты ему помоги. Он будет сопротивляться, а ты гни свое! Он всю жизнь тебя любил. Думал, я не понимаю. Я все знала, знала и терпела. А ты замужем?

– Нет.

– Дети есть?

– Нет, – Саша покраснела.