выходили из головы. Парень упрекнул меня в том, что я желаю власти над ним, посадить на свой поводок. Хоть это и в корне не так, но с его стороны вполне адекватное заявление.

Но чего хочу я? Друзей из слуг и прочих зависимых от меня сущностей? Учитывая, какое будущее грядёт, Мэйн точно пригодится, так как связан с духовным миром напрямую, с Этрианом же вряд ли получится идти дальше. Однажды я расстанусь с говорливым ксилтарцем-блондином, но пока что он нужен.

— Рэй, можешь узнать у Шира о перепривязке магживотных?

Фей сидел на стопке из книг и дрыгал ножками. Казалось, ему незнакомо слово скука, ведь что может быть интересного в том, чтобы следить за тем, кто читает несколько часов?

— А ты один остаться не боишься? Тебя ведь только этой ночью хотели убить.

— Айлинайн же останется со мной, — пожал я плечами.

— Если не будешь заходить в странные дома, то уберегу.

Болотник обнаружился стоящим в сторонке у книжного стеллажа. Он взял фолиант, погладил его обложку и вернул на место.

А ведь и правда, входя в любое здание, где не проводил ритуала призыва, остаюсь без его защиты. От неприятных мыслей по спине пробежали мурашки: я ведь залезал своей силой в другого эльфа с уверенностью, что нахожусь в безопасности. Вот ведь идиот.

— Айлинайн, а ты знаешь что-нибудь о магживотных?

— Знаю.

— Расскажешь? — я внутренне напрягся, предвкушая решение проблемы.

Рядом со мной находился дух древнее Рэя и гораздо мудрее, жаль только тот не горел желанием общаться, по крайней времени до этого. Ведь совсем недавно он сам попросил оставить его у себя, а это значило очень многое.

— Может и расскажу. Что именно ты хочешь знать?

— Есть ли способ перепривязать магживотное иным способом, не убивая и без отречения хозяина?

Болотник смотрел на меня внимательно, будто думая о чём-то. Пауза затянулась и я уже ждал, что он просто растворится в воздухе без ответа.

— Есть, но не думаю, что тот мальчик захочет так поступить.

— Пожалуйста, Айлинайн, мне нужно знать.

— Ты ведь знаешь важность имени для духа? — я кивнул. — У магживотных похожая ситуация. Просто… забери его имя.

— В смысле? — не понял я.

— Разумеется, для этого нужно его согласие, которое он никогда не даст. С потерей имени он утратит часть воспоминаний и навыков, как это произошло с твоим феем. Может даже измениться внешний облик, хоть и не так заметно. Но главное — он станет слабее, уподобится новорождённому. Разумеется, в таком состоянии ничего не стоит обмануть его и привязать заново к кому угодно.

Внутри всё рухнуло: на такое Мэйн точно никогда не согласится.

— Когда объект в ослабленном состоянии, нить договора истончается, — продолжал говорить болотник. — Тогда он может пожелать отдать своё имя и оголит его, а ты силой вырвешь. Таким образом договор утратит свою значимость. Если ты окажешься достаточно ловким, чтобы не разрушить имя при изъятии, то его можно будет вернуть. Воспоминания при этом и способности встанут на место в течении нескольких дней.

— Но ведь дать имя заново может только хозяин, разве нет? — тихо сказал я.

— Именно. Кажется, вы, живые, это называете замкнутым кругом. Для нас же такое естественно, как течение ручья. Иметь, терять, находить снова. Водоворот реки бытия, что несёт всех нас вдаль.

Я сидел разинув рот. Болотник воспринимался мной скорее как жестокий, бесчувственный, упрямый субъект, но никак не философ. Хотя, а что я вообще о нём знал? Только то, что он фортис, достаточно могуществен, чтобы называться богом низшего пантеона. По крайней мере, так говорил Рэй.

— Как давно ты служишь Тайритрону? — внезапно спросил я.

— Сложный вопрос, ведь я имею смутное представление о времени в понимании живых. Могу лишь с уверенностью сказать, что ни твоего отца, ни родителей Ширейлина не было в этом мире. Ещё до того, как Тайритрон взял новое имя и отрёкся от дел своих. Начал жить заново, с чистого листа — живые это так называют.

Так, моему отцу почти семьдесят лет. Надо бы узнать возраст Саргонара Веройониса…

— Он ведь с вами плохо обращается? Я видел, что он сделал с Элдреарой. С ней ведь всё в порядке будет после такого?

Перед глазами пронеслись события дождливой ночи воссоединения с учителем, а также труп девушки в чёрной дряни. Это выглядело жутко.

— Те, кто тесно общается с духами, частично перенимают наше мировоззрение. Тайритрон не врал о том, что подобных мне и Элдреаре сложно убить, хоть этот термин и не совсем отражает сути. К тому же, Хозяин просто не станет этого делать.

— Ведь вы слишком ценны как ресурс, — тихо продолжил я за него.

— Да, он потратил много сил в своё время. Сейчас же слишком известная личность, чтобы провернуть нечто подобное. Не думаю, что у него есть потребность в новом… образце.

— А сколько вас у него? Таких, как ты?

Болотник снова умолк, пристально смотря на меня. Стеклянные, безжизненные глаза, минимум движений или хоть каких-то проявлений эмоций. И всё же, в его облике мне мерещилась надменность и угроза.

— Не всё могу рассказать, да и нет смысла знать тебе такие вещи.

— Какой он силы? Магистр? Архимаг?

— Ведомо ли тебе, что между архимагом и архат-магом не существует порога? Как и тем, что выше.

Выше? Да куда выше-то? Архимагов два десятка на всю расу, про архатов вообще ничего не известно. Неужели…

— Тайритрон архат-маг? Но как такое возможно?

— Вы, эльфы, придумали много названий. Я знаю лишь то, что никого из живых сильнее его не встречал. У меня нет эмоций как у вас, но всё же испытываю нечто сродни раскаянию. Был самоуверен и лишился всего. Меня интересует лишь один вопрос: что будет с Хозяином после завершения цикла существования как эльфа?

— Какая тебе разница? — не понял я. — Ведь после его смерти ты обретёшь свободу!

Снова молчание.

— Твои познания скудны, — сказал он наконец и исчез.

Что ж, и так был неожиданно разговорчив. Правда, после его слов появилась тревога за своё будущее: а действительно ли Тайритрону нужен ученик? Даже если не врал в последнюю встречу, он может передумать. Именно поэтому я обязан стать сильнее и не разочаровать его. Ну а в конечном итоге превзойти.

— Чёрт,