Немного подумала и призналась: – Ну, отчасти да. Но это не главное. Смотри. Это из-за нее удалило Сола – раз! Это из-за нее мы сейчас не с «Обскурионом» – два. Готова поспорить, Джордан непременно бы тебя выбрал. И, думаю, меня тоже вполне могли взять, у них нет своих конторсионисток. Но Крис все испортила. Это из-за нее меня ранило – три! Она же прилюдно мне угрожала, помнишь? Советовала быть осторожной, потому что мало ли какой несчастный случай может произойти во время выступления. Наверняка это она все спланировала! И вот пожалуйста, у меня трещины и порезы, у моих девчонок сильные ушибы и растяжения. Наконец, это из-за нее у тебя больше нет Рионы – четыре. Дар цирка был дан вам на двоих, и, разумеется, без ассистентки он у тебя стал слабее. Ну и раз уж я заговорила о даре, доказательств у меня нет, но я почти уверена, что ослабление моего дара – тоже ее рук дело. Не знаю, как она это делает, но что-то делает наверняка! Раз она умеет давать новый дар, как Рионе, или возвращать утерянный, как Фьору, то наверняка может и отбирать. Все у нас в «Колизионе» пошло под откос именно после ее появления. Совпадение? Я так не думаю.

Кабар хмыкнул и метнул нож себе под ноги.

Джада молчала. Но и не уходила.

– И что ты предлагаешь? – наконец проворчал метатель ножей.

– Я? – широко распахнула глаза Джада. – Я просто перечислила факты. А из них можно сделать вывод, что дальше будет только хуже. Пока в «Колизионе» остается, ну, назовем это «источник проблем», дела у нас вряд ли пойдут на поправку. Будь у нас реальный директор… Кстати, как ты думаешь, кто это?

– Без понятия, – пробурчал Кабар, достал нож из земли и снова метнул его под ноги. Лезвие легко вошло в уже разрыхленную предыдущими попаданиями почву.

– Как я и сказала, можно было бы обратиться с этим к нему, – продолжила Джада, – но раз он по-прежнему скрывается, я вижу только два варианта: либо оставить все как есть и ждать неизбежного, либо сделать что-то самим. Мне пассивно-выжидательная роль не слишком нравится. А тебе?

Кабар отделался неразборчивым междометием.

– Значит, нам нужно что-то предпринять, правильно? – продолжила гнуть свою линию гимнастка. Дождалась кивка метателя ножей и продолжила: – Я считаю, что сегодня для этого идеальный момент. Ночь цирколуния, все ушли в город, а цирк пустой. Никого нет. Никаких… свидетелей…

Метатель ножей снова буркнул что-то неразборчивое, достал нож, подбросил и опять метнул в землю. Джада проследила за ним взглядом; в зеленых русалочьих глазах вспыхнули нетерпение и раздражение.

– Ну так что? Возьмемся за спасение нашего цирка от худшей участи? – наконец не выдержала она.

– Маловато доводов для убийства, – слегка пожал плечами Кабар, демонстрируя возмутительное безразличие ко всем приведенным доводам.

– Она – новый директор цирка! – выпалила гимнастка, пару мгновений любовалась ошарашенным выражением лица метателя ножей, а потом продолжила: – Да! Цирк выбрал ее! Я подглядывала за Крис в трейлере Сола, я видела, как принтер распечатал ей афишу. Не знаю, как ты, а я лично просто не могу допустить, чтобы она стала нашим директором! Только не она!

– Если все так, то почему она никому не рассказала?

– Не знаю. Может, еще не поняла. Но раньше или позже поймет. Но пока у нас остается шанс все исправить. И сегодня для этого идеальная ночь. Ну что, ты со мной?

Кабар взглянул на Джаду в упор, а потом не глядя достал нож из земли, высоко подкинул, все так же не глядя ловко поймал и с силой метнул вперед.

Острие глубоко вошло в ствол ближайшего дерева.

* * *

Вит проводил тоскливым взглядом удаляющуюся фигуру Рионы. Он бы многое отдал за то, чтобы пойти с ней. Но Вит не хотел портить ей эту ночь, он знал, что Риона не смогла бы насладиться ею в его компании, она его по-прежнему ненавидит. Впрочем, возможно, уже и не ненавидит, но точно не испытывает к нему теплых чувств.

Противоречивые эмоции раздирали. Да, сегодня пропасть, которую Риона проложила между ними, чуточку сократилась благодаря новому цирковому дару, который связал ее с ним. Вит не знал, кого благодарить за такой подарок. Но это лишь первый шаг, и впереди еще долгий путь. Разумнее его не форсировать, пусть Риона оттаивает постепенно, с той скоростью, с какой ей комфортно.

Ну и потом – себя не обманешь. Да, Вит не хотел портить Рионе ночь, навязывая свою компанию, но дело не только в этом, он все равно не мог бы провести цирколуние с девушкой. У него были другие обязанности. И он не мог ими пренебречь. Это была его плата за то, чтобы попасть в «Колизион», и когда-то он на нее согласился. Тогда он был согласен вообще на что угодно.

Сегодня, в ночь, когда стерлись границы между цирком и миром, Виту больше не нужны были лампочки для того, чтобы сделать то, что он обязан был делать. Сегодня все сообщения можно было передавать напрямую. За ним придут. Они всегда приходят.

Вит не слишком любил эти встречи лицом к лицу. К счастью, цирколуние случалось редко, значит, и эти встречи тоже. Однако и в другие дни время от времени он видел среди зрителей наблюдателей – и знал, что они следят и за ним тоже. И напоминают своим присутствием, что в любой момент могут выкинуть его из цирка. А Вит не мог этого допустить, ведь тогда он окончательно потеряет Риону.

Впрочем, сложно потерять то, чего у тебя нет. Да, в «Колизионе» Риона была рядом, но что это давало ему? Ничего. Между ними по-прежнему оставалась пропасть, которую она категорически не позволяла ему пересекать.

Порой Виту казалось, что Риона ведет себя эгоистично и ребячески, упорно отворачиваясь от фактов. В той, доцирковой жизни она не верила, что он – такая же пешка собственного отца, как и она – своего. Но сейчас, когда Вит пришел за ней в «Колизион», она же должна была понять, что он сделал это по собственной воле! И она даже не представляла, чего ему это стоило! Не то чтобы Вит рассчитывал на ее благодарность, и все же ее полное безразличие ко всему тому, что он предпринял ради нее, задевало. Но Вит не позволял себе сосредоточиваться на этих мыслях; стоит только оставить в себе росток обиды, стоит только пару раз его полить – и он разрастется прежде, чем ты успеешь глазом моргнуть. И выкорчевывать эти заросли придется очень долго!

Стоя