1.

Айрин сидела на перилах парадной террасы Дома, щелкала семечки и дразнила Черного Пса.

Действительность не вызывала раздражения. В желудке переваривался вкусный обед, на небе позитивно курчавились облачка, а под перилами Пес уморительно припадал к земле и заходился неистовым лаем. На веранду Псу заходить строго-настрого запрещалось с тех самых пор, как в первый день появления в Доме он изгваздал шерстью и грязью всю обивку любимого дивана Аои. «Не умеешь себя вести – живи во дворе, – в сердцах выговаривала Псу Аои-тян. – Чай, не зима! Ты ведь все-таки стал собакой, а не свиньей!»

ЧП и сам, по всей видимости, был озадачен результатами своего лежания на диване. И хранительницу с самого первого момента слушался беспрекословно. Поэтому и не мог сейчас вбежать на совершенно открытую веранду и попробовать, каково на вкус это существо, которое сидит на перилах, смеется над ним, выглядит как человек, а пахнет, как зверь!

Все его нехитрые мысли Айрин видела насквозь, и ее это невероятно забавляло, поэтому загадку она ему не спешила объяснять. По ее скромному мнению, Псу была полезна некоторая порция обескураженности. Пса в Дом привела Нета, и Нета сразу рассказала им всем о его происхождении, и Айрин считала, что ему и так немножко слишком повезло в этой жизни.

Ну – был человеком, стал собакой. Бывает и не такое.

Зато сбежал из Лабиринта. Практически невозможно было представить себе обстоятельства, при которых это получилось бы у такого, как он.

Яблони в саду, переговариваясь, умилительно лопотали листочками. Языка яблонь Айрин не понимала и не жалела об этом. Ишь, разрослись, за несколько метров ничего не видать. Ходить по этому саду Айрин избегала. Где-то там, совсем близко, спрятанная в гуще деревьев, проходила Граница. Того гляди, ступишь лишние пару шагов – и привет, Большая Сеть.

Похоже, яблони были встревожены. Полчаса назад они что-то сказали Аои, и она тут же бросила всё и ушла в сад. Ходит теперь где-то там, ловит неизвестно что. Делать ей больше нечего.

Она качнула ногой, и ЧП под перилами снова зашелся лаем.

– Нервный ты, братец. Нельзя в лесу таким нервным быть, – наставительно сказала Айрин Псу и зевнула.

Она уже прикидывала, как обойдет осаду и выберется в лес, когда начала происходить вся эта чертовщина. Яблони в саду вдруг смолкли и замерли, как будто разом вздохнув. В ту же секунду ЧП забыл про Айрин, резко крутнулся на месте и начал вздрагивать носом, пятясь на месте. Весь его кураж разом куда-то делся, он чихал и взлаивал: сипло, тонко, жалобно. И тут же Айрин сама почуяла острый запах крови, вдруг заглушивший все запахи сада. Льется кровь, и этой крови очень много, как будто где-то, совсем близко, сию минуту зарезали оленя.

Что такое?..

Тут же дело проясняется. Из сада вываливаются они: деловитая, хмурая и бледная Аои-тян; здоровенный шкафообразный детина в камуфляжном комбинезоне; и хлипкий, долговязый, темнокожий, совершенно рыжий, с прилипшими к щекам космами. Эти двое быстро тащат на руках третьего: светловолосого, в светлом длинном пальто с болтающимися полами.

Прямо из середины груди у светловолосого толчками выплескивается кровь. Аои – сейчас Айрин разглядела – прижимает к ране ворох каких-то тряпок, но кровь течет из-под вороха толчками и стекает по рукам хранительницы и по полам пальто, и кропит землю, оставляя за бегущими щедрую горячую дорожку.

– Маша! – перекидывая ноги на террасу, что было духу завопила Айрин.

...Теперь нам тут долго покоя не будет. ЧП спрятался под дом, его было не видно и не слышно, а Айрин снова заняла свой наблюдательный пост на перилах: сидела, свесив ноги наружу, щелкала семечки. Нетка, не успели еще подранка донести до дома, уже оседлала свой агрегат и умчалась куда-то – не иначе, как в Город. И правда: десяти минут не прошло, как дом наводнили какие-то бесконечные толпы. Целители хоп-хоп, в три счета развернули в восточной спальне операционную. Что там происходит, Айрин не знала, даже одним глазком подглядеть не могла: никого теперь не пускали дальше большой гостиной. Даже саму Аои в ее собственном доме! И этого громилу тоже выгнали сразу,