разумный, правильный выбор в невозможных ситуациях, умел приносить жертвы, когда обстоятельства того требовали…

А значит, его выбор – верный. Взвешенный и единственный, не основанный на собственных предпочтениях, эмоциях или усталости.

И он поверил в нее. Во всех них, в их силы…

Поэтому она замерла, молча открывая и закрывая рот, ведь слов не находилось. Ведь она не могла попросить его оставить умирать целый мир из-за собственных страхов перед предстоящей миссией. И из-за страха остаться одной – сейчас все выглядело таким детским и глупым в улыбающемся взгляде карих глаз. Глаз человека, обрекающего себя на смерть.

Поэтому она осталась. Не отвернулась, когда яркий свет почти ослепил ее. Когда в нем утонули маки, трава, старое Древо и черная полоса, рассекающая его.

Эрин все еще видела силуэт Газарта, всем телом вжавшегося в Неффин. Она положила руку на его плечо так же, как он делал сам столько раз. Она окончательно распахнула дверь дара и сосредоточилась.

* * *

Адалия снова подожгла пламя на руках, и оно осветило мертвую землю. Твари не возвращались, но это было лишь делом времени. Она не знала пути назад и совершенно четко понимала: вдвоем тут не выжить.

– Зачем ты пошел сюда? – Нимира хотела, чтобы вопрос прозвучал грозно, она хотела ударить им по носу зарвавшегося мага, который снова взял на себя больше, чем мог унести. Но ее голос оказался тихим, почти жалобным.

– Я должен был помочь, – ответил Рид. Он мрачно застыл, водя взглядом по пустому горизонту.

– Что ж, ты помог, – она горько усмехнулась. В сказках помощь приходит ровно в тот момент, когда необходима. В жизни все наоборот. В жизни заблудшие путники умирают на чужих берегах, никем не услышанные. – Поиграли в богов.

– Продержаться нужно недолго. Они вернутся, и мы отправимся домой.

Но Адалия уже видела слабую черную дымку, исходящую от бывшего жениха. Она срывалась с пальцев, по которым больше не плясал огонь. Пробиралась под плащ, впитывалась в кожу. Заливала глаза чернотой.

Темные Земли – незаживающий ожог Тринваира, оставленный Слиянием тысячу лет назад, – манил именно его. Ждал своего часа.

И сосед Рида, его привычный враг, давно ставший единственным другом, ликовал. Он сбрасывал оковы одну за другой, а Даниэль все еще не замечал этого. И ничего не мог поделать. На осколках чужого мира демон был сильнее.

– Нет, ты все-таки убьешь меня, как и обещал, – горько усмехнулась она.

Даниэль вскинул на нее глаза, уже полностью поглощенные тьмой, и все понял. На его лице успел мелькнуть испуг, прежде чем губы вытянулись в подобие улыбки.

Десятки черных рук со всех сторон вцепились в него. Они вились из него и тонули в нем, вороша полы плаща, раздирая одежду, впиваясь в кожу.

И все твари Темных Земель казались детскими игрушками по сравнению с главным монстром этого места.

Адалия дернулась в его сторону в отчаянной попытке хоть что-то сделать, но знакомая ледяная хватка сдавила горло, приковала к месту. И заставила смотреть.

Тонкие ручейки беззвучно потекли в стороны, забирая мертвую силу из земли, – демону было наплевать, чем питаться. Решающая схватка с ненавистным хозяином впервые обещала стать победной.

Плотная тьма окутывала Рида, пожирая его, пряча от глаз за своим пологом. Теперь снаружи оставалось только его лицо. Безумная улыбка на губах сменялась то отчаянной решимостью, то болью, то злостью. Как сменялись карнавальные маски.

Рид боролся, беззвучно кричал и не сводил с нее полностью черных глаз.

Два хозяина в одном теле больше не могли ужиться. Ведь один из них давно смирился и перестал бороться со вторым.

Адалия в ужасе наблюдала, скованная собственной беспомощностью.

А потом они заговорили.

– Зачем пошла ты? – Голос был уже не похож на Даниэля. Он почти шипел и напоминал его соседа. – Газарт и твоя ученица справились бы сами. Зачем ты пошла?

– Потому что ты бы не справился…

– Наивная дура, – расхохотался демон. – Я говорил, что это тебя погубит! Я заберу все, что мне полагалосссссь. Его душу, а потом твою!

Он смеялся долго, победно, и противный звук возвращался со всех сторон. Демон обретал полную мощь и готовился к обеду.

Рид дернулся. Сквозь пелену показалась рука, объятая пламенем. Сначала слабым всполохом, гаснущим и неуверенным. Теплые краски посреди непроглядной вечной ночи – магия, недоступная демону.

Он не сводил взгляда с Адалии – обреченного, упорного, решительного. Такого чужого и родного одновременно. Смеха больше не было. Впервые за шесть лет Даниэль боролся.

И уже вся мгла пылала. Ярко-красный огонь прорывался сквозь пелену, не терял красок, а выжигал ее изнутри. Горел так, будто внутри полога был настоящий пожар. Его блики разносились на мили вокруг, и вдали трусливо завыли невидимые твари.

Даниэль горел целиком, и дымчатая тьма отступала. Громче всех взвыл запертый внутри него демон.

Все прекратилось в одно мгновение. Тяжело дышащий Рид упал на колени, все так же не отводя взгляда от Адалии. Уже совершенно обычного, человеческого взгляда.

– Заткнулся… – прошептал он. – Демон наконец-то заткнулся в моей голове…

Хватка на горле пропала. Не говоря ни слова, Адалия очертила широкий круг и подожгла его. После такого представления именно огонь мог отпугнуть остальных хоть на какое-то время.

Закончив заклинание, она опустилась на холодную землю рядом с ним. К чертям такие путешествия, больше никогда она не согласится ни на что подобное! Если выживет, конечно.

И Рид заговорил. Будто впервые после многолетнего молчания его прорвало, и уже не остановить – будто, когда пропали слова демона, наконец-то появились его собственные. И в отсвете пылающего костра казалось, что чернота глаз уже не такая беспросветная и где-то там мелькает пока слабый зеленоватый тон.

– Да, ты права, я бежал, потому что, несмотря на все, что ты натворила… Я тебя любил. И я не мог бороться с этим. Будто противостоишь снежной лавине, которая все равно тебя сметает. Захватывает, закапывает с головой и уносит в Бездну. Да, я признаю, я сам выдумал эту проклятую историю, что ты продала душу Криса за могущество. Сам выдумал и поверил, хотя когда-то прекрасно знал, что ты ни за что бы не поступила так с ним. И со мной. Но иначе я бы сошел с ума! Ты сотню раз права, я всегда искал легкий выход. Думал, что борюсь, но на деле лишь бежал от битвы. Потакал этому проклятому демону и бежал!

Он уже кричал, не замечая этого. И эхо слов, которые она когда-то так хотела слышать, разлеталось по бесплодной земле. Уже не находя ничьего отклика.

Рид