Вечером, спотыкаясь о мертвые тела, Одетта пошла в комендатуру. Она потребовала свидания с оберштурмбаннфюрером Фрицем Зюреном. Пока ждала его, услышала по радио, что войска Первого Белорусского и Первого Украинского фронтов взяли Берлин. Фриц Зюрен вышел из своего офиса. К своему удивлению Одетта увидела слезы на его глазах.

— Что вы хотите?

— Я хочу знать, откроете ли вы ворота лагеря? Война окончена. Бесполезно убивать и держать людей здесь.

— Их убьют на дороге.

— Лучше умереть на дороге, чем быть убитыми здесь.

Он посмотрел на нее, рот его скривился:

— Адольф Гитлер, фюрер Германии, мертв. Он умер как герой.

— Конечно, вы тоже хотите умереть как герой?

— Убирайтесь отсюда! Я еще не покончил с вами.

— Вы откроете ворота?

— Нет. Война не кончена.

Одетта вернулась в барак.

3 мая рано утром эсэсовец открыл дверь барака.

— Фрау Черчилль здесь?

— Это я.

— Немедленно идите со мной. Без вещей.

Все сочувственно посмотрели на Одетту. Они знали, что эго означает. Она попрощалась с ними.

У ворот стояло несколько машин. Первая была заполнена солдатами СС, в средней сидел Фриц Зюрен. Это был новейший «Мерседес-бенц». На заднем сиденье размещались женщина и большая собака.

— Садитесь впереди, — буркнул Зюрен, — рядом с водителем.

Машины тронулись и ехали около двух часов. Когда проезжали какой-то лес, Зюрен приказал остановиться.

— Выходите.

«Так вот куда меня везли так долго!»

Но Зюрен не спешил расстреливать ее. Он открыл багажник, солдаты вытащили оттуда огромные вороха документов, облили бензином и подожгли. Когда все сгорело, Зюрен поворошил пепел и обратился к Одетте:

— Вы голодны. Возьмите бутерброды и бутылку вина.

Все, что происходило вокруг — эсэсовцы, костер, бургундское, этот лес — все напоминало сюрреалистический сон.

— Садитесь в машину. Вы знаете, куда я вас везу?

— Наверное, в другой лагерь.

— Нет. Мы едем к американцам.

«Ах, вот оно что. Он везет меня в качестве индульгенции».

— В таком случае прикажите вашим солдатам разоружиться. Иначе американцы вас могут неправильно понять.

— Ах, да! — хлопнул себя по лбу Зюрен и приказал конвою остановиться. После этого сказал, что сам поедет впереди, а остальные должны следовать в пятистах метрах сзади.

Снова двинулись вперед. На одном из перекрестков увидели солдат в необычной форме. Один из них, с автоматом в руке, приказал остановиться.

Фриц Зюрен, который сам вел машину, затормозил и заглушил двигатель. Окружившим ее американским солдатам сказал:

— Это фрау Черчилль. Она была заключенной. Она родственница премьер-министра Уинстона Черчилля.

Так закончилась одиссея Одетты Сансом, агента УСО.

Она вернулась домой, где ее встретили три дочери — тринадцатилетняя Франсуаза, одиннадцатилетняя Лили и девятилетняя Марианна.

Вскоре вернулся и Питер Черчилль. Они официально оформили свои брачные отношения и зажили мирной семейной жизнью, правда, лишь до 1955 года, когда их брак распался.

В августе 1946 года Одетта Сансом была награждена высокой наградой Британской империи — Крестом Георга.

ХИТРАЯ «ЛОТТА»

Датские женщины во время немецкой оккупации активно поддерживали движение Сопротивления и союзнических разведчиков, прятали агентов и беглецов, ухаживали за ранеными, работали в качестве курьеров и принимали участие в актах саботажа. Одной из них стала Эдит Боннесен по кличке «Лотта», тридцатилетняя секретарша. Она с самого начала присоединилась к движению Сопротивления и сотрудничала в подпольной газете «Свободная Дания», потом стала помощницей главного радиста Дууса Хансена и больше двух лет вела шифровальную работу по связи с Лондоном и Стокгольмом.

Хансен вел передачи из офиса Копенгагенской текстильной компании. Как-то утром «Лотта» направлялась туда с только что полученной из Лондона посылкой с радиокристаллами. СД время от времени устраивало облавы, и как раз в этот день выбрало для проверки вход в помещение текстильной компании. «Лотту» в числе нескольких задержанных доставили в штаб-кваргиру гестапо — здание «Шеллхауз», ранее занимаемое известной нефтяной компанией, а гестаповцами приспособленное для своих нужд, с одиночными камерами, комнатами для допросов и пыток.

После проверки и обыска большинство задержанных отпустили, но, когда дело дошло до «Лотты», гестаповцы обнаружили в ее сумочке посылку с кристаллами и наклейкой «Для Лотты». Немцы искали неуловимую «Лотту» два года, и офицер, обнаруживший посылку, выбежал из комнаты с радостным криком:

— Мы ее, наконец, нашли!

Эдит отрицала, что именно она является разыскиваемой «террористкой», но понимала, что шансов у нее очень мало. Ее отвели в другую комнату, где у стола сидел лишь один подвыпивший гестаповец, и оставили с ним. Посмотрев на «Лотту» осоловевшими и плотоядными глазами, он пробормотал:

— Слушай, тебя все равно расстреляют, давай переспим с тобой.

«Лотта» сделала над собой усилие и, переборов отвращение и естественный страх, подумала, что из этой ситуации можно извлечь пользу.

— Когда же мы переспим? Ведь еще день.

— А ты, глупая, не понимаешь, что переспать можно и днем?

— Ха-ха, — засмеялась «Лотта», — а где же ты мне предлагаешь это сделать?

— Да вот хотя бы на столе.

— Но он же твердый.

— А я тебя размягчу, — успокоил ее гестаповец с добрым немецким юмором.

— Хорошо, я согласна, только мне нужно сходить в туалет.

— Я провожу тебя.

— Ну уж, переспать я с тобой могу, а в туалет не пущу!

Ему не хотелось вставать, и он махнул рукой:

— Иди!

«Лотта» вышла в коридор, прошла мимо нескольких комнат, спустилась по лестнице, миновала нескольких часовых и оказалась в нижнем холле. Там увидела, что при выходе все показывают пропуска. Она стала спокойно ходить по зданию «Шеллхауза». Заглянув в один из пустых кабинетов, заметила на столе несколько папок, взяла их под мышку и, придав себе строгий вид, вошла в привычную ей роль секретарши. Идя по коридору, увидела двух эсэсовских офицеров высокого ранга, спускающихся по лестнице.

«Лотта» твердой походкой последовала за ними, на один шаг сзади, и прошла мимо охранников у главного входа, которые вытянулись в струнку и щелкнули каблуками при виде высоких чинов, не обратив на нее внимания.

Чтобы убедить охрану, когда офицеры сели в машину, она крикнула:

— Ауф видерзеен, герр хауптштурмфюрер, увидимся после обеда! — и проворно направилась по улице вперед, к свободе.

Внутри здания эсэсовцы тщательно обыскали каждую комнату, стол, шкаф, не веря в то, что «Лотта» могла запросто выйти из тщательно охраняемой штаб-квартиры гестапо.

В сентябре 1944 года, когда кольцо вокруг «Лотты» стало сжиматься, друзья устроили ей побег в Швецию.

ДЕЗИНФОРМАТОР

Несколько лет тому назад, находясь на Лазурном берегу Франции, я заехал в город Антиб, расположенный на полпути между Ниццей и Каннами. Чудесный городок, знаменитый не только своим климатом, пляжами и маленькой старинной