— Я не только журналист. Я ветеран войны, в которой участвовал вместе с вами. И мне хотелось бы пожать вам руку.

На другом конце провода наступило непродолжительное молчание, а потом я услышал:

— Хорошо. Вы мой адрес знаете? Тогда приезжайте. только сейчас же. Я не смогу уделить вам много времени, так как должна уходить.

Запасшись большим букетом роз. я на такси отправился в путь.

Крошечный сложенный садик перед виллой, в котором умещались и газон, и пышные южные растения, маленькая аккуратная пожилая женщина, вышедшая мне навстречу.

— Я рада встретить ветерана. — сказала она. протягивая мне обе руки. — Нас остается все меньше. Я как раз собираюсь на похороны одного из старых друзей.

Я сказал что-то полагающееся к случаю, мы разговорились. Я признался, что во время войны тоже был разведчиком, только артиллерийским.

Она рассмеялась и со знанием дела воскликнула:

— О, это совсем другое дело!

Мы мило и мирно разговаривали, и тут я задал вопрос, ради которого приехал и которого не следовало бы задавать:

— А Дьепп? Что вы скажете о Дьеппе?

Мою собеседницу будто подменили. Она сжалась, отвела глаза, замолчала, а потом сквозь зубы сухо процедила:

— Извините, месье, мне надо идти на похороны. Прощайте.

Было видно, что она не скажет больше ни слова.

Я, вежливо попрощавшись, пошел к выходу из садика и тихо прикрыл за собой калитку…

…Рано утром 19 августа 1943 года в районе французского порта Дьепп была произведена готовившаяся в глубокой тайне высадка десанта союзнических войск, главным образом, канадской дивизии, и многие поверили, что открывается второй фронт.

Но радовались напрасно. Во-первых, цель десанта была ограничена разведкой и уничтожением береговых немецких укреплений. А во-вторых…

Вот что пишет в своих воспоминаниях германский генерал-лейтенант Дитмар:

«Но случилось так, что шедшие к берегу корабли противника натолкнулись в темноте на немецкий конвой. Они завязали бой с кораблями конвоя, и возникший при этом шум и сигналы, подаваемые немцами, позволили находившимся на берегу немецким войскам своевременно изготовиться по тревоге к бою. Поэтому английский десант был встречен сильным огнем… Высадить на берег с десантных барж танки и использовать их в бою противнику не удалось. Двадцать восемь танков были уничтожены в воде около берега и на самом берегу. Во второй половине дня… исход этой вылазки англичан был окончательно решен… К трем часам дня на берегу, кроме убитых и пленных, не оставалось больше ни одного вражеского солдата… Немцы потеряли всего около двух-трех сотен человек… Противник, очевидно, уже заранее предвидел, что он (рейд) должен был окончиться для него тяжелыми потерями».

В опубликованном английском коммюнике указывалось: девяносто восемь самолетов союзников сбито над Дьеппом и над морем. Из трех тысяч трехсот пятидесяти солдат и офицеров, принявших участие в рейде, сто семьдесят убито, шестьсот тридцать три ранено, две тысячи пятьсот сорок семь пропали без вести, то есть убиты и взяты в плен.

Это была одна из самых дорогостоящих операций войны, закончившаяся полным провалом.

Немецкий сухопутный генерал-лейтенант, упоминая о случайной встрече немецкого морского конвоя, или не знал всего, или лукавил. Как же могло случиться, что немцы были так блестяще подготовлены к встрече десантников?

Этот вопрос долгие годы беспокоил многих исследователей.

Одни полагают, что виною всему стала неосторожная радиограмма, посланная в Дьепп жене одного из французских агентов, находящихся в Англии: «Франсуа скоро обнимет свою малышку Сюзанну», которой она поделилась с мнимым участником Сопротивления, офицером абвера.

Другие же считают, что немцы получили точную информацию из Англии о времени и месте высадки участников рейда от надежного агента. И этим агентом могла быть только она, Эльвира Чадур. Ради закрепления агента, сохраняемого для более важного дела — открытия второго фронта, — разведка умышленно пошла на провал операции в Дьеппе.

Почему она так смутилась и не захотела отвечать на мой простой вопрос о Дьеппе? То ли не желала ввязываться в дискуссию о заведомой клевете, то ли увидела перед собой глаза матерей канадских юношей, павших во время рейда на Дьепп? И могла ли она снять с души лежащий много лет камень, положенный не ею, чужую тайну: ведь и она стала невинной жертвой большой игры.

Кто знает?

РАКЕТНЫЕ МИФЫ

Не менее мифическими, чем Елена Прекрасная или Далила, стали героини, якобы раскрывшие одну из величайших тайн Второй мировой войны — ракетную базу немцев на острове Пенемюнде, где Вернер фон Браун ставил свои опыты и откуда первые «Фау-1» стартовали на Лондон. Если отбросить совсем уж фантастические версии, то таких «героинь» по меньшей мере пять, две из которых вообще никогда не существовали.

Первая, некая очаровательная блондинка русского происхождения Лили Сергеева. Будучи «двойным агентом», работая и на немцев, и на Англию, она во время войны разъезжала по всей Европе, побывав в Лондоне, Мадриде, Париже, Берлине, Варшаве и Лиссабоне. Эдакий Джеймс Бонд в юбке. Во время своих странствий пронюхала о существовании «летающих бомб», а затем, приложив некоторые усилия души и особенно тела, сумела выявить базу, на которой создавались и испытывались эти «бомбы». Обо всем доложила английскому резиденту, а сама так и исчезла, канув в вечность.

Поскольку эта история уж больно фантастическая и в нее мало кто верит, широкого хождения она не имеет.

Более известна легенда о «Мышке». Она была агентом английской секретной службы и настолько глубоко законспирирована, что даже сейчас, много лет спустя после описываемых событий, ее подлинное имя никому не известно. Кличку «Мышка» получила потому. что о своем появлении извещала, тихонько скребясь в дверь или окно.

Во время оккупации она работала в одном из правительственных учреждений в Виши и поддерживала контакт с французским инженером (кстати, по одной из версий русским по происхождению, белоэмигрантом, который работал на немцев, но решил «искупить свою вину»). Этот офицер не только сообщил о месте нахождения ракетной базы, но и достал чертежи ракет и передал их «Мышке». Несказанно обрадовавшись, «Мышка» поспешила на встречу с курьером, который должен был переправить их в Англию.

Но очевидно спешила недостаточно, так как на свидание опоздала и, придя на место встречи, увидела только спину курьера, удалявшегося под конвоем гестаповцев.

Так, небольшая небрежность «Мышки» спасла и ее, и бесценные чертежи, которые впоследствии она переправила другим путем. Вот какой страшной для гестаповских «кошек» оказалась маленькая «Мышка».

Но совсем недавно, в 1993 году, история о «Мышке» получила совершенно неожиданное продолжение. Свое молчание, которое она хранила свыше пятидесяти лет, нарушила восьмидесятилетняя Жанна Руссо, поведавшая американской