– Не помню, – пожал плечами Ворчун. – Разве что из черепа можно шлем сваять. И кстати, боеприпаса поубавилось, а?

– Ну да, не без того. – Мишка вспомнил о своей досаде на большой вес и дополнительный груз. – Теперь полегче.

– Зона тебя определенно любит, – съехидничал Ворчун.

– Ага, своеобразною любовью, – парировал Мишка.

* * *

Не приметить торчащий в небо хобот «Глаза бури» невозможно, даже если идешь по горам. А на равнине он и того заметнее. В этот раз смерч пристроил свои кольца на краю «Рыбзавода». Рядом лежала пока малоизученная часть Зоны, которая образовалась меньше месяца назад в результате особо сильного и почему-то направленного Выплеска. Травник подозревал, что это дело рук деятелей из «Ренессанса». Уж больно адресно ударило это обычно неуправляемое явление – по конкретной территории. Может, конечно, новая группировка тут и ни при чем вовсе. Кто знает? Зона и сама могла пойти на расширение территории, как это уже бывало. Только Травник ни разу не слышал об уменьшении территории ЧЗО. Возвраты в прежние границы случались. Но давно.

Как ни странно, новая часть Зоны поражала отсутствием сталкеров. Раньше сразу после появления вновь образованные земли начинали атаковать любители приключений и искатели артефактов. Ныне же либо таковые повывелись, либо просто стали умнее и осторожнее. На границе «Рыбзавода» стояла почти гробовая тишина. Не слышно ни воплей мутантов, ни криков умирающих, ни стрельбы. Такое ощущение, что жизнь в новых землях замерла. А может, и решала, начинать ей разгуливаться или подождать пока. Пахло плесенью и чем-то еще незнакомым.

– Как-то неуютно тут, – сказал Мишка.

– Да, странно как-то, – согласился Ворчун. – Но мы в Зоне, ети ее в тряпки. Здесь везде странно.

– Это факт. Но то, что пусто, – напрягает.

– Это верно. Напрягает. Зона редко бывает пустой. Обязательно что-то быть должно.

– Кстати, а где ребята из «Рыбнадзора»? – Травник обвел взглядом окружающее пространство. – Они всегда хорошо сторожат свою территорию.

– Это да, пограничная стража у них на высоте, ети ее… – Ворчуном тоже начало овладевать беспокойство. – Но этот твой «Глаз бури» недалеко. Так что, думаю, морочиться «Рыбнадзором» не надо.

Тем не менее напарники невольно ускорили шаг. Никому из них не хотелось сталкиваться с новой напастью, а тем более становиться ее жертвой. От смерча «Глаза бури» друзей отделяла сосновая роща. Молодые деревья вытянулись уже метра на три-четыре. Но между ними, как водится у хвойных, не росли никакие другие растения. Только тронутые морозом сухие хвойные листья устилали землю. На границе рощи напарников ждали. Одинокая фигура стояла между деревьев и махала рукой. Оружие у неизвестного оставалось за спиной. Сталкеры насторожились. Редко кто позволял себе разгуливать по Зоне в подобном виде. Даже Древень держал свою штурмовую винтовку наготове.

– Если что, прикроешь, – бросил Мишка Ворчуну.

– Или ты меня, – в тон ответил тот.

– Угу, – Мишка пытался понять, кто их встречает.

Все оказалось просто, но неожиданно. Когда друзья подошли к незнакомцу достаточно близко, тот снял маску. Мишка даже остановился от неожиданности. Это был Нарт. И он не нападал. Мишка заподозрил засаду, но Нарт не пытался кого-то позвать и приказать атаковать. Он просто стоял и ждал, когда к нему подойдут.

– Что тебе нужно? – остановившись в пяти шагах от сталкера, спросил своего врага бывший студент.

– Я поговорить хочу, – ответил тот.

– Говори.

Нарт убрал маску и шагнул к Мишке. Тому стоило большого труда, чтобы не отшатнуться. Он не доверял горцу и не хотел, чтобы тот приближался менее чем на пять шагов. Но он пересилил себя и остался на месте.

– Я многое понял за последние дни, – начал Дауров, и Мишка видел, что тому эти слова даются непросто. – Ты был прав. Все претензии Даурова к Суворовцеву остались там, за Периметром. Там и умерли. У Нарта к Травнику претензий и предъяв нет.

Мишка под недовольное ворчание напарника снял свою маску-фильтр. Ему необходимо было стоять напротив старого врага с открытым лицом.

– Травник Нарту также ничего предъявить не может, – проговорил Мишка.

Дауров залился краской. Из-за чего – не ясно. То ли ярость, то ли еще какие эмоции заставили его краснеть. Тем не менее голос его не дрожал, когда Нарт заговорил:

– Караванщик рассказал мне, что ты ему спас жизнь. Ваша кровь смешалась, и вы стали родственниками.

– Возможно, так и было, – пожал плечами Мишка. Он не мог вспомнить этого.

Травник и впрямь был весь в крови и небольших порезах, когда передавал Караванщика людям Винтика. Вероятно, что и ему кто-то из нападающих мутантов нанес рану, куда могла попасть кровь спасенного.

– Я родственник Караванщику, – продолжал Дауров. – Дальний. Если ваша кровь смешалась, то и мы с тобой теперь кровные братья, пусть и не родные. А значит, между нами не может быть вражды. Сам Аллах определил нашу судьбу. Готов ли ты забыть все обиды прошлого и стать мне другом?

И Нарт протянул Травнику руку. Мишка смотрел на него и не мог понять своих чувств. Он прислушивался к себе, но осознать, что же он хочет сделать, никак не получалось. Деяния Даурова со товарищи привели к тому, что Мишка вынужден был сбежать из Красноярска и забыть о карьере в фармацевтической отрасли. Даже свое имя пришлось на время спрятать в самые потаенные уголки памяти и назваться сначала Фармацевтом, а затем Травником. Так получилось, что теперь то же самое произошло и с его злейшим врагом. Но готов ли Мишка к тому, чтобы сблизиться с Дауровым и назвать его братом? Это очень серьезный шаг. И спасение Караванщика никак не могло поспособствовать сближению врагов. Но с другой стороны, Дауров уже сполна расплатился за свои проступки, раз оказался в Зоне. Но искупил ли он перед Мишкой или перед всеми, кому насолил на Большой земле? Это вопрос для Суворовцева тоже оставался неразрешимым.

Пауза затягивалась. Протянутая рука Ильяса начала дрожать. Дауров был сильным парнем, но и усталость от перехода и опасности Зоны кого угодно вымотают.

– Что ж, я согласен. – Мишка крепко пожал руку. – Отныне забудем все обиды и будем братьями.

– И здесь, и на Большой земле, – сказал Нарт, улыбнувшись.

– И здесь, и на Большой земле, – эхом отозвался Мишка.

Из Даурова, казалось, внезапно выпустили воздух. Он сразу стал будто немного меньше, испытывая облегчение. Он не боялся драться с Мишкой даже насмерть. Но страх того, что Суворовцев не примет дружбы, почему-то не давал покоя.

– Позволь проводить тебя туда, куда ты идешь, брат Травник, – произнес чуть севшим голосом новоявленный друг и родственник.

– Не уверен только, что я