друга. Прогулявшись целый час, они вошли в уютную хибару, в каждое окошко которой заглядывал вид морского берега. Ее снял Саид для того, чтобы они с Джаннет могли пообедать и побеседовать, когда на море станет прохладно. Саид разжег камин.

— Все прошло просто замечательно! — если не считать того дурацкого приступа паники, добавила девушка про себя. — Мы столько веселились! Только родители под конец растрогались. — говорила Джаннет, вытаскивая из поношенной тряпочной сумки еду для перекуса.

— Видимо, представили тебя на месте невесты? — догадался Саид и подумал, суждено ли ему вступитиь в брак с этой девушкой и какой бы прекрасной она была невестой.

— Да, — смутилась Джаннет, распаковывая легкий салат, который приготовила сегодня днем, прежде чем встретиться с Саидом.

— Кто твой папа по специальности? — перевел он тему.

— Химик. Он работает на заводе. — «А твой?» хотела спросить она, но вовремя прикусила губу, вспомнив грустный рассказ Сары о тяжелом детстве Саида.

Саид, усевшись в дряхлое креслице, которое казалось вот-вот рассыпется от старости, уже нанизывал на тонкие шампуры сосиски, чтобы жарить их у камина. Но словно заслышав невысказанный вопрос, замер и отложил все в сторону.

— Мои родители в разводе. Отца я давно не видел. Видимо, сын ему не нужен. Да и я не нуждаюсь в нем. — это была запретная тема. Да, он был ангелом и имел мудрость, но именно как ангел он не мог понять родителей, отказывающихся от своих детей, если все в их жизни предрасполагает лишь к счастью. Саид никогда и никому не рассказывал о своем детстве, и Джаннет поняла: она первый человек, с которым он делится переживаниями.

— Неправда, в тебе говорит обида. Все дети нуждаются в родителях.

— Нет, это правда, Джаннет. Они поженились, повинуясь короткой влюбленности, а потом начались ссоры и бесконечные драки. Я рад, что они расстались. Маме приходилось очень тяжело. — Саид замолчал. По-видимому, перед его невидящим взором, обращенным к пламени камина, предстали тяжелые воспоминания. Переведя дыхание, он заключил, — Их брак был ошибкой молодости.

— Вовсе нет! — ответила Джаннет, садясь на краешек единственного в комнате кресла. Ей вдруг ужасно захотелось проявить проснувшуюся нежность к этой сильной личности, открывшей перед ней свои детские переживания. Она по-матерински притянула к своему сердцу голову Саида. — Уверена: твоя мама вновь бы пошла на это, зная, что у нее родится такой сын! — Сказав это, она поцеловала его в макушку.

Саид почувствовал необыкновенное умиротворение, покой и безопасность; так они долго просидели в обнимку, забыв о еде и обо всем на свете, глядя на огонь в камине, пока Саид не провалился в блаженный сон, который редко доводилось ему иметь. Он не знал долго ли или совсем немного спал, но он чувствовал счастье и тепло. Открыв глаза, он увидел, что Джаннет тоже уснула, скатившись ему на колени и теперь мирно посапывала, положив голову ему на плечо. Сильные чувства вытеснили любые тревожные мысли, которые могли прийти ему на ум. Саид смог почувствовать полностью весь свой внутренний и внешний мир. Ему теперь показалось, что все эти тысячи бесчисленных лет, которые он даже не пытался никогда сосчитать, он летал по Вселенной как неполное, несовершенное бытие. Лишь с Джаннет Саид смог почувствовать свое совершенство, ибо только рядом с ней он становился таковым. Теперь он понял, почему люди говорят, что находят свои половинки. С Джаннет он чувствовал в душе полноту бытия.

Глава 26

После того как союзники пришли в себя и похоронили с почестями всех погибших, был устроен пир в честь великой победы. Амазонки приготовили целое представление для триумфаторов. Все эти дни на высоком холме они с неизменным постоянством репетировали отрывки своих танцев. Но это не имело целью быть представленным Помпею, как намеренно ошибочно поведала недавно Фоя полководцу. Амазонки действительно готовились к пиру, но не к пиру пораженных и согбенных, а к победному пиру, отстоявших свою Родину народов. Амазонки нарочно выходили перед тренирующимися мужчинами и начинали веселые танцы, они хотели, чтобы те видели, что женщины ни сколечки не сомневаются в предстоящей победе. Таким образом мудрые союзницы подпитывали боевой дух большой армии. Вот и сейчас у мужчин горели глаза, глядя на этих прекрасных женщин, но позволить себе приблизиться к ним они не смели, ибо видели как те ловко орудуют мечом, сражаясь бок о бок с мужчинами. Но все же глубокое уважение к отважным воительницам вовсе не мешало ими восхищаться, а напротив, увеличивало интерес.

— Спасибо, принцесса, за всю ту помощь, которую вы оказали в нашей общей победе. — обратился к Фое, сидящий напротив Аран. — Благодаря тому, что вы оттянули время, мы смогли достойно подготовиться к последнему сражению.

— Если бы ни ваша мудрая стратегия, принц, тыл наших доблестных воинов не был бы вовремя укреплен. Поистине, вы унаследовали все незаменимые качества правителя и полководца у царя Оройса. К тому же, как вы правильно отметили, победа эта была общей. — ответила Фоя.

— Думаю, для Помпея большим ударом стало то, что он уступил в хитрости такой молодой, но такой мудрой девушке.

— А ведь он мнил себя Искандером. — вступила в разговор Деянира, сидящая рядом с Фоей и стремительно поглощающая добротную пищу, щедро запивая все водой. Ей казалось, что она не ела целую вечность.

— Действительно? Как тогда вы не побоялись столько дней провести в лагере этого сумасшедшего? — отозвался Кирн, в его глазах Фоя прочла тревогу. Он видел и знал, что амазонки могут постоять за себя, но было заметно, что именно эти две женщины стали ему близки. Видимо, Кирн тоже вспомнил историю с королевой Фалестрой. Но затем она увидела, что Кирн глубоко пожалел о заданном вопросе, так как на его лице появилась жутко недовольная собой гримаса. Увлекшись тогда их решительным видом, он забыл, что они всего лишь женщины и отпустил их одних в самое логово врага. Потому как Кирн избегал теперь смотреть ей в глаза, Фоя поняла: он предположил, что она пожертвовала честью, ради того, чтобы удержать безумца.

— Мы сказали ему, что принцесса больна сифилисом. — без всяких стеснений выпалила Деянира ответ на его скрытый вопрос, дожевывая тщательно прожаренное мясо ягненка и вытирая замаслившиеся губы тыльной стороной ладони.

Все сидящие за столом разразились громким хохотом.

Слуги щедро разливали ароматное вино по бокалам, а столы были заполонены разнообразной едой. Албаны более умело пользовались местными богатствами природы, нежели римляне, не знавшие, что делать хотя бы с большим разнообразием дичи, водящейся здесь. Албаны не смешивали драгоценные камни с пищей, чтобы потом не выковыривать жемчужины из