Так угасало блаженство Западного Края; но мощь его и блесквсе возрастали. Ибо короли и их подданные не отреклись еще от премудрости, иесли более не любили валаров, то, по крайней мере, боялись их. Не осмеливалисьони открыто нарушать Запрет и заплывать дальше дозволенного. Лишь на востокнаправляли они свои гордые корабли. Однако ужас смерти все более затемнял ихсердца, и они, как могли, отдаляли его; они начали возводить для своихмертвецов громадные гробницы; мудрецы же неустанно искали тайну бессмертия или,по меньшей мере, долголетия. Однако они лишь научились в совершенстве сохранятьнетленной мертвую плоть, и вот весь край наполнился безмолвными усыпальницами,где в священном мраке таилась смерть. Живые же все более страстно предавалисьнаслаждению, выдумывая все новые роскошества и забавы; в годы правленияпотомков Тар-Анкалимона обычай приносить Эру первые плоды был забыт, и нечастоуже приходили люди в Святыню на вершине Мэнэльтармы, в сердце страны.

В те времена нуменорцы основали на западном побережьедревних земель первые большие поселения; ибо их родной край казался им тесен, ине находили они там ни радости, ни покоя, а поскольку Запад был недоступен, онивозжелали богатств и власти над Средиземьем. Возвели они надежные гавани имощные крепости и во множестве поселились там; но из помошников и наставниковпревратились в господ и собирателей дани. На крыльях ветров уплывали на востоких корабли и возвращались гружеными доверху, так что могущество и богатствонуменорских королей все росли; и они пили, и веселились, и с головы до ногодевались в золото и серебро.

Малое касательство имели ко всему этому Друзья Эльфов. Лишьони приплывали теперь на север, во владения Гиль-Галада, храня верность дружбеи помогая ему в борьбе с Сауроном; их гавань, Пеларгир, была выстроена в устьеАндуина Великого, а Люди Короля заплывали далеко на юг; и память о твердынях икняжествах, что они основали там, надолго сохранилась в людских преданиях.

Летописи гласят, что в ту Эпоху в Средиземье вновь явилсяСаурон, и окреп, и обратился вновь ко злу, в котором взрастил его Моргот; ислужа Морготу, возвысился сам. Уже в дни правления Тар-Минастира, одиннадцатогонуменорского короля, Саурон укрепил Мордор и возвел там твердыню Барад-Дур, и стех пор всегда стремился к владычеству над Средиземьем, дабы стать королем надкоролями и божеством над людьми. Саурон ненавидел нуменорцев за, свершения ихпраотцев, за их древний союз с эльфами и служение валарам; не забыл он также ипомощь, которую послал Гиль-Галаду Тар-Минастир в дни, когда было выкованоКольцо и в Эриадоре вспыхнула война между эльфами и Сауроном. Ныне же узнал он,что мощь и величие нуменорских владык возросли, и еще больше возненавидел их; ибоялся он, что им вздумается захватить его земли и лишить его власти надвосточными краями. Долгое время, однако, Саурон не решался бросить вызовМорским Владыкам, и отступил от побережья.

Но коварен был Саурон, и говорят, что среди тех, кого поработилон Девятью Кольцами, были могучие витязи-нуменорцы. И когда вошли в силуУлайары — Призраки Кольца, его верные слуги, а внушаемый им ужас и власть егонад людьми стали воистину безграничны, он осмелился протянуть руку к прибрежнымтвердыням нуменорцев.

В те дни Тень все шире простирала крыла над Нуменором, асрок жизни королей из рода Эльроса — из-за мятежности их — становился всекороче, но тем больше ожесточались души их против валаров. Девятнадцатый корольпринял скипетр своих предков и взошел на престол под именем Адунахора, Владыки,Запада, отрекшись от эльфийских наречий и запретив говорить на них в егоприсутствии. И все же в Летописи Королей, по древнему обычаю, который королинарушать опасались, покуда не воцарилось лихо, он был записан в наречии ВысшихЭльфов — Хэрунумен. Знаком величайшей гордыни казалось Верным именовать себятитулом валаров, и сердца их разрывались между верностью роду Эльроса ипочитанием Стихий. Но худшее ждало их впереди. Ибо Ар-Гимильзор, двадцатьвторой король, был заклятым врагом Верных. В дни его правления Белое Древо былозаброшено и начало увядать; он совершенно запретил говорить по-эльфийски, инаказывал тех, кто встречал корабли с Эрессэа, все еще приходившие к западнымберегам страны.

Элендили большей частью жили на западе Нуменора; ноАр-Гимильзор велел всем Верным, что были ему известны, покинуть западные землии переселиться на восток; и там они жили под надзором. Главное поселение Верныхбыло возле гавани Ромэнна; оттуда многие из них отплывали на север Средиземья,где во владениях Гиль-Галада звучала еще речь эльдаров. Короли знали об этом,но большого значения не придавали, поскольку Элендили уплывали и невозвращались; короли же хотели покончить с дружбой меж своими поддаными иэльдарами Эрессэа, которых звали Прихвостнями Валаров — таким образом надеялисьони скрыть свои дела и замыслы от Западных Владык. Однако, все, что они нитворили, становилось известно Манвэ; и отвернулись валары от королей Нуменора,и отказали им в совете и помощи; и не приплывали больше из закатных морейкорабли Эрессэа, и опустели гавани Андуниэ.

После королевского рода более всех почитались в Нуменоревладетели Андуниэ, ибо в их жилах текла кровь Эльроса — они происходили отСильмариэн, дочери Тар-Элендиля, четвертого короля Нуменора. Владетели быливерны королям и чтили их, и были всегда среди ближних советников трона. Тем неменее они сыздавна хранили любовь к эльдарам и почтение к валарам; а когда Теньначала расти, они, как могли, поддерживали Верных. Долгое время, однако, они необнаруживали себя, а старались только смягчить сердца венценосцев мудрымисоветами.

Дева Инзильбет славилась своей красотой; матерью ее былаЛиндориэ, сестра Эарендура, что владела Андуниэ в дни правления Ар-Сакальтора,отца Ар-Гимильзора. Гимильзор взял ее в жены, хоть она, Верная в душе благодарянаставлениям матери, и противилась этому; но короли и их сыновья были горды ине привыкли к отказам. Не было любви меж Ар-Гимильзором и его королевой, нелюбили друг друг и их сыновья. Старший, Инзиладун, телом и душой походил намать; младший же, Гимильхад, был вылитый отец и даже превосходил его в гордынии корыстолюбии. Если б то позволяли законы, Ар-Гимильзор куда охотнее отдал бытрон младшему сыну в обход старшего.

Когда же Инзиладун вступил на трон, он принял, как бывалопрежде, эльфийское имя, назвавшись Тар-Палантир, ибо зорки были и глаз его, исердце, и даже те, кто ненавидел, опасались речей провидца. Он на время даровалпокой Верным и возродил обычай приношений в Святыню Эру на Мэнэльтарме, отринутыйАр-Гимильзором. Вновь велел он заботиться о Белом Древе и предрек, что, будепогибнет Древо, сгинет и королевский род. Но слишком запоздалым было егораскаяние, дабы утишить гнев валаров, пробужденный той мятежностью его предков,о коей большая часть его подданых и не сожалела. Гимильхад же был силен ибесцеремонен; он возглавил тех, кто звали себя Людьми Короля, и противостоялбрату во всем так открыто, как только осмеливался, а еще более — тайно. Тактенью пала печаль на дни Тар-Палантира, и часто он бывал на западе, поднимаясьв древнюю башню на горе Оромет, что возле Андуниэ, и оттуда жадно смотрел назапад, быть может, надеясь увидеть парус. Но не приплывали больше корабли сЗапада в Нуменор, и туман сокрыл Аваллонэ.