Я торопливо рассказал им с Хартом о визите к Фрейе и встрече с Джуниором. Услышав о вызове на поединок, Харт покачнулся и вынужден был схватиться одной рукой за барную стойку, чтобы не рухнуть на пол, а другой показал мне по буквам:

—И-з-г-о-т-о-в-л-е-н-и-е.

Затем он отчаянно потряс головой.

— Что значит изготовление? - не понял я.

—Так называется поединок гномов,- пробубнил в кубок Блитц.- Состязание в ремесленных навыках. Сэм постучала пальцами по своему топору.

— Судя по твоему виду, ты не очень доверяешь собственным навыкам.

—У меня мусорный уровень ремесла, - продолжал смотреть в кубок Блитц.

— Это неправда. - энергичными жестами возразил Харт.

—Но будь я даже великолепным ремесленником. Джуниор самый искусный из ныне живущих гномов,- ничуть не воодушевила Блитца поддержка друга. - Он уничтожит меня.

—Да ладно. Все ты отлично сделаешь. - стал уверять его я.- А нет, найдём другой способ добыть эту цепь.

Блитц исторг тяжкий вздох.

—Все обстоит куда хуже, сынок. Проигравший платит традиционную цену, то есть лишается головы.

Мы завалились в квартиру Блитцена. Может это и мало, о чём вам скажет, но по гномиьим меркам мы забрались на огромную высоту, а точнее, на третий этаж таунхауса, который стоял на противоположной стороне от Торгового центра Свартальфмарт (вполне себе настоящего Торгового центра, вточности как у людей).

Блитцен повёл себя как радушный хозяин. Не просто-таки удивительно, если учесть предстоящую ему завтра утром потерю головы. В первую очередь он извинился, что у него не убрано (хотя, на мой взгляд, квартира была стерильно чистой). Затем засунул в микроволновку спринг-роллы и вытащил из холодильника литр диетического напитка «Сержант Пеппер» и упаковку с шестью бутылками медовухи Фьяла. Каждая из бутылок являла собой изделие уникальной формой, и цветом стекла. Очередная ручная работа.

Мебели в доме Блитцена оказалось немного, но она отличалась стильностью и удобством. Диван в форме буквы «г», кресла, которые наводили мысль о космической эре. Вероятно, у каждой из этих вещей тоже были свои имена, и они пользовались заслуженной славой среди другой мебели для гостиных, но Блитцен нам их не представил. На кофейном столике лежала аккуратная стопка журналов обозрение последних тенденций гномьей моды и гномьих интерьеров. Пока Сэм иХарт, усевшись на диванчике по обе стороны от Блитца, пытались его ободрить. Я охваченный злостью на самого себя, бродил взад-вперёд по гостиной. Конечно же, все случилось исключительно, но моей вине. А ведь Блитц и до этого целых два года постоянно рисковал из-за меня жизнью, хотя мог преспокойно жить здесь, наслаждаясь спринг-роллами и пенящейся медовухой. Он чуть не погиб на мосту, защищая меня от Сурта дорожным знаком. А вот теперь вообще сложит голову в ремесленном поединке с злым старым гномом.

Эта гномья философия ремесла сильно перевернула моё отношение к миру вещей. В Мидгардебольшинство из них производят непрочными. Да к ним и относятся как к чему-то временному. Сломалось или надоело выброси на помойку и купи новое. Этот мусор сильно меня поддерживал во время бродячей жизни. Коечем из выброшенного другими людьми я ещё мог воспользоваться, иное даже продавал, а уж совсем никуда не годное служило мне топливом для костра.

Я попытался представить себе, как живут в Нидавеллире, где каждая вещь представляет собой произведение искусства и сделана до того прочно, что может служить владельцу пожизненно. Все. вплоть до чашки или какого-нибудь там стула. Это что же, каждое утро перечислять заслуги своих ботинок, когда суёшь в них ноги? По-моему, утомительно и раздражает. Но, с другой стороны, почему бы нет, если ботинки действительно классные?

Мысли мои перескочили на Меч Лета. Фрея сказала, мне нужно с ним подружиться. Тогда, выходит, он может думать и чувствовать? Но ведь и Блитцен мне объяснял, что у каждого сделанного вручную предмета обязательно есть душа. В таком случае я, вероятно, неправильно до сих нор обращался с Мечом Лета. Видимо, надо к нему относиться как к Блитцену,Харту, Самире. Ну, чтобы он себя ощутил ещё одним моим верным спутником.

— Блитцен!- отвлёк меня возглас Сэм. - Но у тебя неё же должна быть какая-нибудь специальность. -Чему тебя обучали в коммерческой школе?

—Моде. - жалобно шмыгнул он Сэм. - Я сам создал программу курса обучения. Но кутюрье среди гномов непризнанное ремесло. А они предполагают, что я буду чеканить золотые слитки или возиться с какими-нибудь механизмами. А я в этих областях почти совершенно некомпетентен. —Ничего подобного!- активно выразил возражение Харт.

—Ну, кое-что, конечно, могу, - отозвался Блитц.- Но не на поединке.

—Одного не пойму, - вмешался я. - Почему проигравший должен умереть? И вообще, как они определяют, кто выиграл?

Блитцен мрачно уставился на обложку журнала «Новые тенденции гномьей моды. Весна-лето. Сто вариантов одежды из волчьей кожи».

—Каждый из соревнующихся делает три предмета по выбору. А судьи оценивают каждый из них с точки зрения качества, красоты, точности исполнения, ну и прочего. Выигрывает получивший большее количество баллов. А проигравшего ожидает смерть.

—Думаю, все же у вас не очень часто происходят такие поединки, предположил я: прикинув, что если бы каждого второго мастера здесь лишали головы, то все эти прекрасные вещи давно уже некому было бы создавать.

—Ну, голова -это традиционная ставка. - объяснил Блитцен. - Большинство гномов теперь на ней не настаивает. Просто Джуниор упрям и старомоден, да к тому же меня ненавидит.

— Из-за цепи Глейпнир и твоего отца?

Харт резко мотнул головой, призывая меня заткнуться, но Блитцен похлопал его, но колену.

—Все нормально, дружище. Я им расскажу. Они это заслужили.

Он откинулся на спинку дивана. Лицо его неожиданно стало спокойным. Казалось, что он смирился с идеей собственной гибели, и это уже сильно обеспокоило меня. Лучше бы он метался по комнате и колотил кулаками по стенам.

—Как вы уже знаете, предметы, которые делают гномы, имеют пожизненную гарантию, - начал он.

— А ведь гномья жизнь может длиться несколько сотен лет.

Я глянул на бороду Блитца. Она и впрямь у него без единого седого волоса или он красит её?

— Тебе то сколько лет?

—Двадцать,- ответил он.-Авот Джуниору уже около пятисот. Отец егоЭйтри, был одним из прославленных ремесленников за всю историю гномов. Он прожил больше тысячи лет и сделал множество важных предметов для богов.

Даже я о нем слышала, кивнула Сэм, откусив маленький кусочек от спринг-ролла. Про него говорится в старых легендах. Он сделал молот Тора.