—Да. Но самая главная из его работ, несомненно. Глейпнир. Она гораздо важнее, даже чем Молот Тора... Ведь благодаря ей Волк не может освободиться и начать судный день.

—Ну, пока что ты не сказал мне ничего нового, - отметил я.

—Проблема в том, что цепь делалась впопыхах. Боги потребовали срочной помощи. Они уже дважды пытались связать Фенрира мощными цепями и знали, что их окно возможностей закрывается. Волк же день от дня все больше креп и дичал, и было ясно: вскоре он станет неуправляемым. А Эйтри... В общем, он сделал, что мог. Учитывая, как ему пришлось торопиться. До сих пор цепь держалась, но тысяча лет очень много даже для гномьей цепи. Особенно если Её постоянно пытается разорвать самый сильный волк во Вселенной. Мой отец Били, -то же великий мастер цепей, долгие годы пытался убедить Джуниора, что пора изготовить Глейпниру замену. Но тот ничего не хотел слушать. Мол, он постоянно наведывается на остров, где находится Волк, проверяет состояние цепи и убеждён, что она в полном порядке. Ему казалось, что мой отец попросту подрывает репутацию его семьи. Кончилось тем, что папа...

Голос Блитца сорвался.

Хартстоун показал ему:Ты не обязан рассказывать дальше.

—Нет, я в порядке, - провёл по глазам ладонью гном. - Джуниор пользовался влиянием и сумел настроить народ против моего отца. Наша семья потеряла доходы. Никто не хотел покупать изделия Били. Кончилось тем, что отец сам собрался на остров для проверки Глейпнира. Хотел таким образом доказать свою правоту и вынудить Джуниора замяться изготовлением новой цепи для замены. Назад он не вернулся. Спустя несколько месяцев гномий патруль обнаружил... Блитц, уставившись на пол, покачал головой.

—Разодранную одежду. На берег вынесло. - договорил за него руками Хартстоун.

Сэм приложила ко рту подушечки пальцев, то ли она успела уже освоить язык жестов, то ли это у неё вышло случайно, но получилось у неё: Блитц, мне так жаль!

— Ну, - вяло пожал тот плечами.- В общем, теперь вы все знаете. А Джуниору смерти моего отца мало. До сих пор пышет злобой. Хочет меня опозорить и убить.

Я поставил стакан на кофейный столик.

—Думаю, выскажу общее мнение. Надо заставить этого Джуниора запихнуть свою БАБКУ-КОВЫЛЯЛКУ себе в....

—Магнус!- остановила меня Сэм.

—Да этот старый паршивый гном просто обязан завтра потерять свою голову! Вот и давайте соображать, как поступим, чтобы Блитцен выиграл поединок.

—Спасибо тебе за поддержку, сынок. - с трудом поднялся на ноги Блитцен. - Но тут уже ничего не поделаешь. Вы извините, но я....

И он побрёл в спальню, войдя в которую закрыл за собой дверь.

Сэм стиснула добела губы. Я заметил, что у неё из кармана до сих пор Торчала веточка Иггдрасиля. Хартстоун, размотав шарф, бросил его на диван. Было заметно, что темнота Нидавеллира плохо сказывается на его самочувствии. Вены на шее позеленелисильнее обычного, волосы наэлектризовались и вздыбились, как ветви дерева или стебли цветов, тянущихся к солнцу.

—Джуниор очень хорош, - показал он и начал изображать, будто рвёт в воздухе лист бумаги, а затем отбрасывает клочки в сторону. - Безнадёжно.

Меня подмывало схватить одну из бутылок и как следует швырнуть ею в стену.

—Но Блитц ведь что-то все же умеет делать руками. Ты сам говорил. Или просто старался его утешить?

Харт не ответив мне, встал и дойдя до серванта в столовойнажал на его поверхности невидимую постороннему глазу кнопку. Крышка серванта немедленно распахнулась, как ракушка, и мы увидели, что под ней находится световая панель, которая в следующий момент засветилась тёплыми солнечными лучами.

—Солярий!- воскликнул я и вдруг догадался, каким образом Блитцен спас Харту жизнь. - Когда ты впервые попал в Нидавеллир, он сделал для тебя это, чтобы ты не погиб без дневного света, да? Харт кивнул.

—Когда я впервые попробовал магию руну меня получилось не совсем правильно. Я случайно попал в Нидавеллир и чуть не умер. Блитцен добрый, умный и может работать руками. Но не под давлением. Состязание не для него.

Сэм, сгорбившись, обхватила руками колени.

— Но мы-то что-нибудь можем для него сделать? Неужели у тебя нет какого-нибудь волшебства ему в помощь?

—Кое-чтоесть-подтвердил Харт. Использую перед поединком. Но недостаточно.

Я перевёл его ответ для Самиры, а потом спросил:

—Может, я тоже что-нибудь могу сделать?

—Защити его, - тут же начали объяснять руки Харта.Джуниор готовит какую-то подлость.

—Готовит подлость? - Не ожидал я такого от гномаприверженца старых традиций. Но это же против правил.

— Я слышала о таком, - сказала Сэм. В гномьих поединках можно сколько хотите противника подставлять. Если никто не заметил, то все в порядке. Подлость должна быть обставлена как случайность, ну или хотя бы так, чтобы судьям оказалось нечего предъявить. Но, если я правильно понимаю, Джуниору для победы над Блитценом совершенно не требуется прибегать ни к каким уловкам.

— Он будет прибегать!-Харт показал жестами крючок в защёлке.- Злоба.

—Ну, значит, буду защищать Блитца,- согласился я.

—Этого мало, - вновь зажестикулировал Харт и, повернувшись к Самире, добавил: Надо подставить Джуниора.

Толькотогда у нас будет победа.

Стоило мне сказать ей это, она посерела, как гном на полуденном солнце.

—Нет!- с яростью замахала она указательным пальцем перед лицом Хартстоуна. - Категорически нет!

—Тогда Блитц умрёт,- хмуро показал Харт.Да ты ведь раньше это делала.

— Что ты делала раньше? О чём он? - не понял я.

— Хартстоун, ты обещал никому об этом не говорить, - с возмущением посмотрела она на него, а затем повернулась ко мне с таким видом, что было ясно: на свой вопрос я ответа не получу. —Извините, мне нужно на воздух, - толькои бросила она нам, выбегая за дверь квартиры.

—Она что, взбесилась? - уставился я на Харта.

Он враз как-то съёжился. Было видно, что утратил надежду.

— Ошибка,- ответил он мне скупым жестом, а затем влез в солярий и повернулся лицом к свету.

От его тела на полу возникла волкообразная тень

Площадь Кенниг походила на баскетбольную площадку, ну разве что не было корзин для мяча. Как прямоугольник потрескавшегося асфальта, обнесённый оградой из проволочной сетки. Но одну её сторону тянулся ряд каменных колонн с резьбой, как на тех темных столбах: драконьи головы, многоножки и лица троллей. С другой расположились трибуны, заполненные гномской публикой. А в центре площадки стояли две открытые кузницы с разними видами наковальнями, мехами для раздувания пламени в горне, несколькими крепкими столами и стеллажами, полными множества инструментов, сильно смахивающих на пыточные.