– К черту, – пробормотал Эверест, и первым шагнул в тоннель. – Чем дольше будем тупить тут, тем дольше будем выбираться. Подотрите сопли, бойцы, и вперед. Сколько там до выхода, Алтай?

– Два километра, – тихо ответил я. – Пройдем этот тоннель, главную выработку, и выйдем на финишную прямую. Дальше – вертикальный ствол. Клети, конечно, не работают, но там должны быть аварийные лестницы.

– Подниматься по лестнице с двухсотметровой глубины, – поморщился Мираж. – Что может быть лучше?

– Ну, не хочешь по лестнице – можешь левитировать, – усмехнулся Эверест. – У тебя есть какие-то другие предложения, боец?

– Нет. Других предложений у меня нет.

– Ну, значит, не канючь, и вперед. Погнали, парни. Хочу на воздух.

Других вариантов действительно не было. Покинув полутемный тоннель, сейчас казавшийся таким родным и уютным, мы пошли вперед.

Шагов через триста тоннель резко свернул вправо и вдруг оборвался резким спуском. В нос шибануло зловоние, откуда-то снизу распространялся яркий, слегка мерцающий зеленоватый свет. Оттуда же доносились странные звуки, будто там работал огромный насос.

Пробравшись вдоль стены, я оказался у узкого карниза, охватывающего большую сферическую пещеру. Напротив нас виднелся еще один тоннель, стены были оплетены разнообразными механизмами и конструкциями: подъемниками, транспортерами, какими-то тросами и лесенками. Кажется, мы вышли в основную точку добычи руды. Подобравшись к краю, я выглянул вниз и замер, пытаясь осмыслить увиденное.

Весь пол пещеры был покрыт розовато-коричневой грубой плотью, пронизанной темными прожилками. С пола она распространялась на стены, оплетая шахтные механизмы. Все это вибрировало, тряслось и пульсировало, и мне на миг показалось, что я оказался во чреве гигантского зверя, и смотрю сейчас изнутри на его желудок. Хотя, наверное, если бы это было так – было бы проще.

Вдоль стен, по кругу, расположились полупрозрачные коконы, к которым тянулись толстые органические трубы, объединяя их в единую систему. Росли эти трубы из огромного, колышущегося пузыря, затянутого пленкой и размещенного в центре пещеры. По полу сновали рабочие-падальщики ксеносов. Они подбегали к пузырю, впихивали что-то в дрожащие воронкообразные отверстия, и тут же бежали дальше, за новой порцией.

– Твою мать… – прошептал мне на ухо Мираж. – Какого хрена? Что это такое?

Я промолчал, не в силах оторвать взгляда от открывающейся картины.

По углам пещеры почетным караулом замерли морфы – те самые, с серповидными клинками. А по кругу, переходя от одного кокона к другому, двигалось НЕЧТО.

Крупный морф, очертаниями напоминающий смесь гусеницы, осы, паука и ночного кошмара Иеронима Босха, подтянул трясущееся тело с прозрачным яйцекладом к очередному кокону и замер над ним. Тонкие передние конечности зашевелились, разрывая пленку. Я приник к прицелу винтовки и увеличил изображение. Святое дерьмо! Лучше бы я этого не делал.

В пятикратном приближении прицела мне было отчетливо видно перекошенное страданием лицо внутри кокона. Человеческое лицо. Лицо бойца, затянутого в бронекостюм. Страшно подумать, но он был еще жив, хоть и пребывал без сознания. На моих глазах тварь запустила одну из конечностей куда-то внутрь себя, а второй открыла человеку рот. Присмотревшись, я вздрогнул. Да, кажется, после увиденного, спокойно спать я уже не смогу.

В конечности, выпростанной из слизистых глубин собственного тела, тварь держала сколопендру. Точно такую же, как та, что сейчас извивалась в герметичной колбе, упрятанной в притороченный к моему рюкзаку подсумок. Разве что размерами поменьше. Сколопендра, будто почувствовав добычу, замерла, а потом потянулась вперед. Помедлив секунду, тварь выпустила страшное насекомое, и то, вильнув гибким телом, моментально скрылось во рту бойца. Несколькими движениями морф снова натянул пленку, и двинулся к следующему кокону, не обращая внимания на забившегося в конвульсиях человека внутри полупрозрачного пузыря.

– Господи… – выдохнул Мираж. Я обернулся и посмотрел на товарищей.

Видавшие виды суровые бойцы, без каких-то моральных терзаний вскрывавшие черепа убитым морфам, чтобы взять у них мозговые пробы, смотрели на происходящее внизу с ужасом и отвращением. Их лица передавали сейчас всю гамму чувств, большей частью – негативных. И я их прекрасно понимал.

Там, внизу, среди пульсирующей квазиживой плоти, были заточены люди. Живые люди. Да, они преступники, сосланные на Полигон, и за плечами половины из них вполне может быть немаленькое личное кладбище, но все же, в первую очередь они были людьми. Homo, мать его, sapiens. Возможно, каждый из них достоин самой страшной смерти, но то, что делали с ними пришельцы… Такого никто из них точно не заслуживает. Еще живым получить в себя отвратительного паразита, выращенного в теле инопланетной твари, чтобы стать послушным оружием, выполняющим любые приказы врага человеческого… Это слишком. Такого просто не должно быть. И, если бы я мог прекратить их страдания – сделал бы это не задумываясь.

Не успел я об этом подумать, как в голове прозвучал зуммер, а на панели интерфейса возникли строки системного сообщения.

Внимание! Обнаружены ксенообъекты высочайшего уровня опасности: Гнездо, Мутатор, Инкубатор, а также неопознанные. Сгенерировано новое задание.

Класс: групповое, уникальное, обязательное. Приоритет – наивысший.

Любой ценой уничтожьте все ксенообъекты. Отчет об уничтожении будет отправлен автоматически при возобновлении связи. Аудиовизуальные доказательства уничтожения объекта загрузите на серверы «Полигона» в ближайшем форте или безопасной зоне.

Награда: вариативная, высокая.

Штраф за отказ от задания: пожизненное отключение от сети, размещение задания на физическое уничтожение всех членов группы во всеобщем вонтед-листе «Полигона» с наивысшим приоритетом.

Задание отмене не подлежит.

Бойтесь своих желаний. Иногда они исполняются.

Я еще раз перечитал строки, надеясь, что мне все это просто почудилось, потом снова взглянул вниз, и перевел взгляд на товарищей. В их лицах я увидел отражение своего собственного, ошеломленного и обреченного.

Уничтожить все это? Втроем? Практически без оружия и боеприпасов? Да ну… Система сбрендила… Это же невозможно! Это шутка такая?

Увы. Шуткой это не было. На панели активных заданий, перекрывая все другие, горела лаконичная ярко-красная надпись.

М-да. Весело. И какого рожна мы вообще поперлись в эту гребаную шахту? Проще было умереть на поверхности. Там, хотя бы, солнечный свет виден был. И шансы, какие-никакие, но оставались.

А здесь… А здесь нам теперь точно звездец. Без вариантов.

Земная Федерация, система Ориона. Планета Рапсодия, Оранжевая зона, она же Предел. Промзона. Тоннели заброшенной шахты.