но, выросши в Москве, я не сроднился с ним для моей жизни… Люблю его святыню, старину и природу, но как посетитель и богомолец, а не как житель и труженик».

Надежда Дурова – киевлянка, удивившая мир!

235 лет тому назад в Киеве на Печерске, где на постое стояли гусары, родилась Надежда Дурова. 16-летняя мать, не желая столь раннего появления ребенка, даже не захотела приблизить девочку к своей груди. Вполне возможно, это сказалось на характере малышки, которая впоследствии действительно удивила мир своими необычайными склонностями эмансипированной женщины – воительницы и писательницы.

Ознакомившись с первым литературным творением Дуровой, А. С. Пушкин написал предисловие, где были следующие слова: «С неизъяснимым участием прочли мы признания женщины, столь необыкновенной; с изумлением увидели, что нежные пальчики, некогда сжимавшие окровавленную рукоять уланской сабли, владеют и пером быстрым, живописным и пламенным». С волнением, не веря своим глазам, перечитывала Дурова эти строки. Произошло то, о чем она даже не мечтала. Лучшая часть записок о 1812 годе, которые она незадолго до этого послала Александру Сергеевичу, напечатана в наипопулярнейшем «Современнике». Счастье-то какое! Но что-то кошки скребут на душе, что-то уменьшает восторженное настроение автора. Ей кажется, что название «Воспоминания Дуровой» очень простое. Беспокоит и то, что тысячи ценителей легкой словесности узнают ее подлинную, не очень благозвучную фамилию вместо легендарной Александров, которая прогремела по всей России. «Нельзя ли это как-то изменить?» – пишет Дурова Пушкину, предлагая иной заголовок: «Собственноручные записки русской амазонки, известной под именем Александров». Но Пушкин непреклонен и в письме от 10.08.1836 преподает Дуровой урок литературного вкуса. «„Записки амазонки“ – уж слишком надумано, манерно, напоминает немецкие романы. „Записки Дуровой“ – просто, искренне и благородно. Будьте смелее, вступайте на литературную ниву так же отважно, как на ту, где вы прославились». Прочитав столь прекрасно написанные воспоминания, читающая публика заподозрила в их авторстве… самого Александра Сергеевича.

Надежда Андреевна Дурова. Неизвестный худ., 1839 г.

Итак, с благословения Пушкина и при его участии началась на этот раз новая, литературная слава Надежды Дуровой. А ведь недавно этой мужественной женщине казалось, что жизнь прошла, остались только воспоминания о героической молодости, боевых походах с товарищами по уланскому полку, овеянные значительными событиями войны с наполеоновской Францией, встречами со знаменитыми полководцами Кутузовым и Ермоловым. У одинокой женщины, проживавшей в Сарапуле, где она поселилась, уйдя в отставку в чине штабс-ротмистра, пенсия была небольшая, несмотря на боевые ранения. Одиночество и скука заставили ее взяться за перо и написать воспоминания. Решительность никогда не покидала Надежду. Тем более, ее брат Василий Андреевич, администратор этой местности, был знаком с Пушкиным по Кавказу и порекомендовал сестре направить рукопись поэту. Что она и сделала. Да, отчаянности в поступках Надежды Андреевны хватало. В 1806 году она, оставив мужа и сына Ивана, переодевшись в мужскую одежду, пристала к казачьему полку, проходившему поблизости: «Я взяла лишь свою собственную свободу. Драгоценный дар неба». Эту смелость и решительность и увидел в ней Александр І, когда в 1807 году вызвал к себе на собеседование после жалобы ее отца. Выслушав Дурову и войдя в ее положение, император дал указание зачислить Надежду корнетом Мариупольского гусарского полка под именем Александр Васильевич Александров – в свою честь. Всё это мы узнаем из «Записок» Дуровой. Как они появились в печати – тоже непростая история. Пушкин, как только получил их, даже не читая, немедленно вознамерился издать. Он предвкушал коммерческий успех этого издания. Отзывчивость самого кумира вызвала радость Надежды Андреевны, но при этом у нее возникли некоторые опасения. «„Записки“ были написаны не для печати, – пишет она Пушкину, – я доверяю Вашему разуму, представляю их Вам, какие они есть, без изменений и правок». Но Александр Сергеевич не смог их выдать вовремя. Нетерпеливый автор потребовала возвращение «Записок», поручая их издание своему родственнику И. Г. Бутковскому. Они выходят отдельной книгой в 1836 году под названием «Записки кавалерист-девицы». Пушкин, который мог и обидеться на такое поспешное решение Дуровой, тем не менее, откликнулся небольшой, но восторженной заметкой в своем «Современнике»: «Читатели без всяких сомнений оценили очарование этого искреннего рассказа… (где) страстная героиня описывает наинеобычайнейшие события. Ожидаем появления последующей части потому, чтобы подробно познакомиться с книгой, прекрасной во всех отношениях».

А. С. Пушкин. Худ. О. А. Кипренский, 1827 г.

Читая «Записки кавалерист-девицы», выдержавшей несколько переизданий четыре десятилетия назад, находишь немало свидетельств того, что Дурову многое связывало с городами и селами Украины. В 1988 году в очередной том «Української літературної енциклопедії» я принес несколько статей. О Дуровой материал не брали: мол-де у нее только литературное описание Украины, а этого для публикации мало. Поместили лишь после моего сообщения, что она «родичка Мельхосодека Значко-Яворського». Может, поэтому у этой странной женщины и проявилась любовь к своей родине? Во всей справочной литературе место рождения Н. А. Дуровой не указано. Почему? Дело в том, что составители просто не читали ее записок, а в них четко указано – Киев! Вот так, используя «Записки кавалерист-девицы», продолжим наш рассказ. Как принято, начнем с родителей. «Моя мать, урожденная Александровичева, была одной из наилучших девиц в Малороссии. На пятнадцатом году ее жизни женихи гурьбой выстроились в поисках ее руки. Среди этой толпы сердцем моей матери завладел гусарский ротмистр Дуров». Родители Надежды Андреевны, как свидетельствует «Малороссийский гербовник» Владимира Модзалевского, жили в Черниговском наместничестве. Они были категорически против брака дочки с малообеспеченным гусарским офицером. События развивались, словно по сюжету авантюрного романа. Пришлось Андрею Васильевичу украсть невесту и повенчаться в первом попавшемся черниговском селе. «Оттуда сразу поехали в Киев, где квартировался полк Дурова». Любопытная подробность: разгневанный отец послал вслед бежавшей дочери проклятие, которое ему пришлось снимать неистовыми поклонами в Киево-Печерской Лавре.

После рождения Надежды «прошло четыре месяца, когда полк, где служил отец, получил приказ идти в Херсон: поскольку это был домашний поход, то он взял семейство с собою». Надежда и тут проявляла свой характер, громогласно вереща в карете. Молодая мать, не выдержав этого постоянного плача, в сердцах выбросила дочку из окна. Подскочивший к упавшей на землю малютке отец поднял ее и гневно высказал своей супруге, что «Бог не простит ей этого злодеяния». После этого прискорбного случая воспитанием девочки занимался адъютант отца Астахов. Понятны последующие поступки нашей героини, если ей с детства больше всего нравились блеск размахиваемой сабли и щелканье курка пистолета. До 1789 года, когда Андрей Дуров добился должности городничего в городе Сарапуле Вятской губернии, Наденька росла и воспитывалась в условиях походной жизни гусарского эскадрона, которым командовал ее отец. Годы шли, милая сердцу походная жизнь закончилась.