Продолжая посмеиваться над владельцем кафе,официантка ухватила край занавески и сдвинула полотнище к середине.

– Здорово у вас получается, – сказала ядевушке, чувствуя, как дрожь из рук перетекла в ноги.

– Там палка специальная, – пояснилаофициантка.

– Где? – не поняла я.

Девчонка откинула край ткани.

– Вот!

– Как она держится на шторе?

– Зацеплена за колечко. Хватаешь занавескувместе с деревяшкой и тянешь. А у вас дома не такие?

– У меня веревочки, я дергаю за них – иникаких проблем.

– Небось в хрущобе живете? Какая высотапотолка?

– Купила квартиру в башне, два семьдесят пять,кажется.

– Поэтому и тесемки, – улыбнулась официантка,– а у нас четыре метра высоты, тут палка требуется.

– Она всегда висит на карнизе? – спросила я.

– А как иначе?

– Можно ее в угол поставить.

Девушка засмеялась.

– Поставить можно, а толку? Как вы ее за верхцеплять будете? Для того и палка, чтоб человек ее за кончик схватил и туда-сюдаею водил. Если у стены деревяшку держать, то придется по два раза на дню, утроми вечером, на стремянку лазить. Глупо.

– Да. Не умно, – согласилась я. – Ноприспособление ведь можно отцепить?

– Если очень хочется, то да.

– Трудно оно снимается?

– Вообще-то там есть крючок, и его специальнозагибают, чтобы не соскакивал. Удобная система, если потолки приличной высоты.Но вам не подойдет. Когда меньше трех метров и окно не широкое, лучшепользоваться шнурочком, – со знанием дела заявила официантка.

В свой двор я выехала с гудящей от напряженияголовой. Обрывки узнанных от разных людей сведений перемешались с моими мыслямии превратились в огромный ком, который колючим ежом шевелился внутри черепнойкоробки.

Палка должна висеть на карнизе, снять еенелегко, чтобы оторвать ее, нужно применить неженскую силу… Замок в квартируОли не взломан… Любовник подарил ей слоника… Тайник с камнями пуст… Зачем ворвзял сапоги? Кто заказывал песню? Почему врачи не спасли Никиту? По какойпричине Оля подобрала пьяного Женю? Растов совсем не походил на «богатого,умного, талантливого», он однозначно не принц. Оля не любила Сергея, обманывалаего. Но она обожала любовника, ради него изменила цвет волос и сделала стрижку…

Мне стало душно, я вышла из машины и поспешилав подъезд. Сейчас сяду, возьму тетрадь, нарисую схему и еще раз прослушаюдиктофонные записи. Авось во тьме забрезжит лучик света.

Пронизывающий ветер проник под куртку, мнестало холодно. Накинув на голову капюшон и съежившись от озноба, я кинулась кподъезду, удивившись тому, что около двери собралась довольно большая толпа, ивесь народ с сумками. Погода явно не располагает к прогулкам. Может, у кого-тоиз соседей свадьба, и гости собираются, чтобы войти вместе и вручитьколлективный подарок?

За столом лифтера сидела баба Нюра. Передстарухой стояла большая миска с горой отварного риса, посыпанного изюмом.

– Берите кутью, – пробасила бабка, не отрываявзгляда от листа бумаги, который изучала с весьма серьезным видом, – еслихотите, поучаствуйте в сборе средств.

Мне стало тоскливо.

– В подъезде кто-то умер?

– Ой, милая… – запричитала бабка, не поднимая глаз.– Такая молодая! Еще бы жить да жить! Ой, горюшко! Одинокая, ни семьи, нидеток! И никто о ней не всплакнет! Я кутью сделала. Севодни ее выносить будут,да только чегой-то подзадержалися. Ужо вечер, а покойников утром отпевают…

– В какой квартире несчастье? – спросила я убабы Нюры. – Ау, ответь!

– В… – Старушка подняла голову. – Ой, Господи!Святый боже! Помилуй мя, грешную! Изыди прочь!

Взвизгнув, бабка юркнула под стол. Изумленнаястоль странной реакцией лифтерши, я решила, что она не выпила таблетки отстарческого маразма, и постучала пальцем по столешнице.

– Баба Нюра, сделай одолжение, вылезай.

– Изыди, сатана! – истошно закричала бабуся. –Не верю твоему человеческому облику! Не обманешь меня, демон!

– Баба Нюра, ты выпила шампанское? – осениломеня. – Уже празднуешь Новый год? Я Вилка из восемьдесят третьей квартиры.Приди в себя, выползи из-под стола и скажи, на чьи похороны собираешься?

Старуха зашевелилась.

– Вилка? Ты?

– Я!

– Сама?

Глупость вопроса поразила. Но сделав скидку навозраст консьержки, я подтвердила:

– Да.

Баба Нюра высунулась из-под столешницы.

– Ты ж умерла! Я рублики на погребение жиличкиТаракановой собираю!

Я отпрыгнула от тарелки с кутьей.

– С ума сошла?

– Вовсе нет.

– Начиталась «желтой» прессы! – возмутилась я.– Неужели трудно подняться наверх и спросить у жильца: «Милый, ты как?»

Бабка выползла из убежища и кряхтя села вкресло.

– Ничего я не читаю, – прокашляла она. –Средствов на газеты не хватает, пенсия смешная.

– Откуда поступили сведения о моей кончине? –насела я на старуху.

– Вона, венок стоит, – бабулька ткнулаартритным пальцем в сторону венка из еловых лап, – а на столе с утреца запискалежала: «Похоронная штука из восемьдесят третьей квартиры. Утром вынесут».

– Там был другой текст! – воскликнула я. – Янаписала: «Не трогайте венок, он из восемьдесят третьей квартиры. Утром унесу».Не тело вынесут, а я венок на помойку отправлю. Согласись, глаголы разные:унести и вынести.

– Так чей венок? – забеспокоилась баба Нюра.

– Мой.

– И ты его хотела в бачок снести?

– Да.

– В первый раз вижу, чтобы покойник сам цветывыбрасывал, – покачала головой бабка.

– Разреши тебе напомнить: я живая.