– Дык уж поняла, – вздохнула старуха. И вдруграссердилась: – Натоптала тут на плитке! От мертвых меньше неприятностей, чемот живых. Мне таперича пол мыть! И зачем тебе венок?

– Подружка прислала в подарок.

– Ишь ты! Видать, сильно тебя любит, – съехидничаластаруха.

– Она заказала торт, а в интернет-магазинеперепутали, – попыталась я объяснить, но баба Нюра вдруг всплеснула руками:

– Ой, а как же с деньгами быть, что народпосдавал. Их вернуть надо! Накось вот бумажку, я аккуратно составила, все докопеечки. Держи!

Я посмотрела на листок и неожиданнозаинтересовалась. Скажите, пожалуйста, жильцы из сто второй дали десять тысячрублей! А я с ними совершенно незнакома. Зато мои ближайшие соседи и почтидрузья Звягинцевы отслюнили пятьдесят целковых. Вот так умрешь, получишь списокжертвователей на свое погребение, и сразу станет ясно, кто к тебе какотносится! Ну Наташа, ну молодец, пять десяток не пожалела! Да она мне до сихпор сто долларов должна!

– Вилка, – окликнула меня старуха.

Я оторвалась от увлекательного чтения:

– В чем дело?

– Езжай по этажам и раздавай похоронные.

– Я?

– А кто еще? – вопросила бабка.

– Что я людям скажу?

Старуха пригладила волосы.

– Дык ясно. Здрассти, добрый народ, ошибкавышла, долго жить буду, спасибочки за помощь…

– Не хочу выглядеть идиоткой! Пожалуйста,пройдись сама по квартирам, – взмолилась я.

– Пенсия у меня маленькая, ноги болят… – хитроповодя выцветшими глазами, завела бабуля.

Я потянулась к кошельку.

– Лады, выручу, – пряча купюру в карман,пообещала старуха. – Но венок сама утаскивай. Мне на холод несподручно ходить,артрит шалит.

– Нет проблем! – рявкнула я, схватила колючийвенок и толкнула дверь на улицу.

Сзади послышались шум раздвигающихся дверейлифта, сопение, шарканье, и мужской голос с укоризной произнес:

– Девушка, хорош створку пинать! Не сломаешь,лучше кнопку нажми, деревня! Понаехали в Москву и ну ломиться…

Оборачиваться и достойно отвечать грубияну яне стала, надавила на пупочку и вышла из подъезда.

– Несут! – заорал мужчина с сумками. – Венокна пороге!

И в ту же секунду засверкали яркие вспышки.Тут только до меня дошла малоприятная истина: это не гости, которые собралисьна свадьбу, а папарацци, поджидающие выноса тела Арины Виоловой.

От неожиданности я потеряла голос, ажурналисты начали сыпать вопросами:

– Почему похороны назначены вечером? Гдеродственники? Вы одна? От кого венок?

– Люди! – спустя несколько мгновений осипшимголосом заорала я. – Произошла ошибка, никто не умер! Венок я несу на помойку.Меня зовут Арина Виолова, сейчас сниму капюшон, и недоразумение выяснится.

На секунду стало тихо. Потом я ощутила тычок вспину, и все тот же мужской голос прокаркал:

– Долго еще в дверях будешь маячить? Шевелибулками, тяжело ведь!

Я оглянулась и увидела четырех парней, которыедержали в руках длинный ящик из сосновых досок.

– Хорош стоять! – гаркнул первый. – Мы статуюиз десятой выносим, хозяин переезжает. Эй, девушка, отомри!

Я шагнула в сторону.

– Гроб показался! – заорал парень в чернойшапочке. – Самый дешевый, даже без обшивки!

Вспышки заработали с утроенной силой, а у менясвело судорогой горло. Грузчики молча протащили ящик через дверь и поставили в«Газель». Журналюги кинулись к своим машинам.

– Стойте! – завопила я, сдергивая капюшон. –Арина Виолова тут, господа. Эй! Вернитесь!

Куда там… Папарацци умчались, словно резвыетараканы, напуганные вспыхнувшим светом. Я затряслась в ознобе. Ни в коемслучае нельзя читать завтрашние газеты! И надо немедленно позвонить в«Элефант». Ох, думаю, издательство не обрадуется пиар-акции с погребением…

– Вы дадите мне интервью? – пропищали сбоку.

Я чуть не свалилась со ступенек.

– Кто здесь?

– Таблоид «Тарелка», – голосом резиновойигрушки ответили мне.

Я прищурилась и вгляделась во тьму. Сквозьпелену мокрого снега прорисовалась фигурка тщедушного мальчика.

– Утверждаете, что вы Арина Виолова? – задалон вопрос, тыча в меня диктофоном.

– Я и есть Арина Виолова.

– Отлично. Когда выйдет ваша следующая книга?

– Точно не скажу.

– Назовите месяц.

– Выпуском романов занимается издательство,лучше позвоните в «Элефант».

– Отлично. Как будет называться новинка?

Я растерялась.

– Не знаю.

– Отлично! – еще больше обрадовался юныйжурналист. – Супер. Эти дураки кинулись за ящиком, а настоящая сенсация здесь.Поражает, что вы не помните заглавия!

– Понимаете, я сдаю произведение под рабочимназванием.

– Отлично.

– Допустим, «Любовь кота Базилио».

– Отлично.

– Но редактор обычно просит его изменить.

– Отлично.

– Я присылаю штук десять названий, а ОлесяКонстантиновна выбирает наиболее подходящие, поэтому…

– Отлично, – не дал мне договорить борзописеци растаял в метели.

Я вернулась в подъезд, по-прежнему держа вруках еловое безумие.

– Не снесла веночек? – поинтересовалась бабаНюра.

– Черт, забыла про него! – с досадойвоскликнула я.

– Ну ниче, завтра отволокешь, – не опечалиласьстарушка.

Я вошла в лифт.

– Вилка! – окликнула меня бабка.

– В чем дело? – измученно спросила я.

– Кутью забери.

– Спасибо, не надо.

– Из хороших продуктов сготовлено.